Живопись — искусство, на которое можно смотреть;
скульптура — искусство, вокруг которого можно обойти;
архитектура — искусство, сквозь которое можно пройти.
     Собрание было последним перед заключение сделки. Натаниэль сидел, откинувшись назад на удобном кресле и сложив руки перед собой, слушая поставщика с его планами поставок. Они не устраивали Онассис, ему нужно было знать, что у его холдинга все было в достатке в случае задержек поставок. Именно поэтому он никогда не оставлял компании, а разорял их, не нужно было терять тонну времени, на обсуждения ненужной херни, а просто получив деньги продав все. Некоторые считали это расточительством, уничтожать чужое дело, но вот Натаниэль это мало заботило, он получал то, что желал. До создания его собственной фирмы. Как же менялись приоритеты.
      - Мистер Картер, поставки должны быть в 1,5 раза больше, что бы в случае сбоя, именно у Вас не было проблем, надеюсь, вы помните о пункте 1.6, о сбое поставок, - заметил Онассис, устало потер переносицу. Он хоть и казался распиздяем, но к документам относился серьезно. После чертежей конечно. Отчим был прав, он должен был отдаться чертежам, а не решать это. Поставщик начал объяснять, что-то о том, что это невозможно и склады его и так забыты, что мужчина вышел из себя. – Либо так, либо сделки вообще не будет, если вы готовы поступиться своей репутацией, то наш холдинг не должен пострадать. На самом деле все очень просто, или вы соглашаетесь или нет, не стоит понапрасну тратить время, оно бесценно. Я не собираюсь больше рассуждать об этом,- довольно жестко подытожил он, опираясь на стол, поднимаясь. Майкл удивленно посмотрел на него, но ему уже надоело спорить и приходить к компромиссам. Поставщик, обреченно вздохнув, подписал документ и передал их юристу компании, который тут же заверил его и переда один из экземпляров на подпись его ненавистному партнеру, затем подписал сам Онассис – Это правильный выбор, с вами приятно работать, - говорил он, пожимая руку тучному мужчине, прежде чем покинуть переговорную. На ходу Натаниэль, ослабил галстук, и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Куда было проще, когда он только начинал.
      Он устал, сколько они обсуждали поставку материалов? И какая она вообще по счету? Хотелось бросить все, но он не мог. Мужчина был слишком зол, что бы оставить всю эту ситуацию. Проходя мимо секретарши, которая при виде его поднялась, мужчина попросил, чтобы его никто не беспокоил до конца дня. Не хотелось никого видеть. Странно, но ему надоело, что обычно было в точности до наоборот, он любил свою работу, нравилось добиваться своего, своих целей. Однако его цель была разорять, а не строить, в какой-то степени он понимал, тех, кого он лишил всего.  И казало бы он скоро строить из себя того, кто создал все, превратиться в привычного парня, что только уничтожает, но он не был счастлив. Расположившись на удобном кожаном диване, что стоял в кабинет, он прикрыл глаза, дыша глубоко, приводя свои мысли в порядок. Его телефон завибрировал на столе, он игнорировал это до тех пор, пока краем глаза не увидел звонящего. Испустив разочарованный стон, он поднялся, отвечая на звонок. Мужчина ничего не успел казать, как ему в ухо ударила музыка, и голос Иззи, его сестры. – Я помню, – говорил он, выругался про себя. Точно. Днем была выставка на которой он должен был быть. – Иззи не нуди, уже еду, – Онассис жестко опаздывал.
    Он приехал почти вовремя, пропуская, казалось бы, самую важную и скучную часть – приветствия. И только после самой он понял, что уже спокоен, вот что значит любимое дело. Гости вереницей тянулись из зала, Нейт последовал их примеру.
        Если быть честным, он не планировал задерживаться тут. Ему нужно было закончить проект нового здания для Лондона, и ему нужно было сделать это быстрее, иначе ему святила командировка в этот уже полюбившейся город. Но одно дело работать там, а другое жить, мужчина решил впредь разграничивать подобное, жить становилось проще. Еще и слияние не давало ему покоя. Онассис решил не только заниматься архитектурой, но и строить, сначала одна фирма, потом другая и третья, которые вполне удачно вошли в холдинг. Сейчас были проблемы только с одной, но любая проблема была решаема, так считал его отчим, и он сам.
          Его взгляд прошелся по экспонатам. Один непонятный объект сменял другой, пока он не заметил тонкую фигурку у одной из них, она так сосредоточено рассматривала ее, что ему стало интересно, что же она видит там такого интересного. Мимо него прошел официант со стандартным напитком этого вечера, шампанским, остальное нужно было искать в фуршетной зоне. Беря пару бокалов, Онассис подходит к ней с боку, один из них протягивает девушке, – Интересно, что же вы видите в нем такого необычного?- невозмутимо бросает он, останавливая свой взгляд на ее лице. Красивая. – Натаниэль, - представился он как бы между прочем. Женщин редко интересовали подобные вещи. Каждому тут хотелось создать нечто новое, поскольку архитектура, это лицо нынешнего поколения, символ текущего момента. Именно здания создают летопись времени, по ним мы узнаем об истории людей, их образе жизни и нравах. А что оставите после себя вы? Он не мечтал стать знаменитым, ему хотелось оставить след, свой след, который возможно когда-нибудь оценит его сын, который еще слишком юн, чтобы хоть что-нибудь осознавать. Что касается других членов семьи, они гордились им, но все равно он понимал, что это только старт, все было впереди. Нужно было только продолжать работать.

Art cannot be modern.
Art is primordially eternal.
   Очередное рукопожатие. Очередная улыбка и искусственный смех, над очень глупой и не уместной шуткой. Сказанной как будто между прочим, об очередном экспонате, который он видел в зале. Натаниэль знал, что это было похоже на очередной фарс. Ему нравились девушки, что сейчас сновали между ними, но все это было искусственно. Тут была и его знакомая, она нравилась ему, но иногда она была просто язвой. Красота, острый ум и просто неиссякаемый источник позитива, вот кем была его знакомая. Многие наивно полагали, что ей интересно все, что ей говорят, но это было не так.
[float=left][/float]   Все было как всегда, ярмарка тщеславия. Чье платья было лучше, на ком больше драгоценностей и непременно фальшивые улыбки, на размалеванных женских лицах. Иззи повезло, что она посещала другие мероприятия сегодня. Чем больше мероприятий они посещали, тем меньше нравилось им подобное времяпрепровождения. Тут было много грязи и фальши, а каждое пожелания успехов вашей компании, практически проклятием.   
   Очередной потенциальный клиент был у него на крючке. Именно в тот момент возникла интересная особа, что заинтересовала его. Игра началась, как только она приняла от него бокал шампанского.  Это был азарт, который тут же отразился в глазах мужчины. Искусство, сейчас она была отдельным видом искусства. Эйми сделала глоток шампанского, его губы сложились в улыбку, а глаза смеялись. Их мнимый интерес к искусству был с ними везде, ну кроме тех моментов, когда он восхищался ею. Даже сейчас, когда она говорила с неким пренебрежением, и он искреннее понимал ее. Рассматривать картину как предмет психологии, с этой стороны он не думал о этом. – Значит ты хочешь его спасти? Или нет подобных мыслей? – интересуется он с улыбкой, которая не сходит с его лица, когда они постепенно переходят к следующему экспонату, который был не более чем мазками краски,  – Взаимно, Эйми, – отзывается мужчина, который сейчас больше смотрел на нее, чем на то, что висело на стене. Ее выводы касательно его появления тут заставили Онассиса рассмеяться. Это было так очевидно? Если да, то это было просто фиаско.  – Вы правы, меня тут обязывает быть работа. Я архитектор, тут много моих клиентов. Я люблю искусство в чертежах, если вы конечно считаете это искусством. – говорил Натаниэль, практически не задерживаясь на следующем экспонате, его заинтересовал через один. Это было черно белое полотно, на ней были люди, с вытянутыми лицами как в фильмах ужасов, однако его привлекло не это, а то что было на заднем плане, белой краской выполненный рисунок, на черном фоне. Здание, которое просто не поддавалось никакой логике. Он повернулся к Эйми улыбнувшись. – Вот то, что меня интересует как архитектора, как можно было совершенно неправильно нарисовать это здания, без какой-либо логики, для меня это как вызов, который я готов принять. Надеюсь я не кажусь вам сейчас ограниченным, - с неким азартом говорил он, всматриваясь в перегородки, минуя эти уродливые лица, буквально вычеркивая их с картины. – И что вы можете сейчас сказать обо мне? – Интересовался мужчина.
    Когда смотрите на какое-нибудь значительное произведение искусства, помните, что нечто более значительное, возможно, было принесено в жертву. Зачем нужно искусство? Выражать сокровенные мысли и чувства. Если вы счастливы, вы не задумываясь берешь более яркие краски. А если плохо пообедал, на бумагу ложатся тусклые, унылые цвета. Сейчас яркие краски окружали их, чего не хватало этой квартире.

The sphere of human desires is under
control of weaknesses and vices.
      Женщины как отдельный вид искусство. Они могли быть разными, но всякий раз особенными хотя бы для одного человека, что намного важнее чем для толпы. А умная девушка — это отдельный разговор, тем более обладающая подобным формами, будто вышедшая из-под руки известного скульптора. Натаниэль улыбнулся ее суждению об отсутствие интереса к лечению больного человека. Депрессия, было в его жизни, но он всегда был выше этого шел только вперед, игнорируя всякое его проявления, может только ночью стоя на балконе своей квартиры, когда он был один с бокалом виски, можно было разглядеть то, что владеет им на самом деле. Сейчас же все было легче, он давно поборол депрессию, научившись заменять ее новыми чувствами и эмоциями.
     - Вы совершенно правы, каждый находит свое в любом виде искусства, пусть оно у вас и такое интересное. Надеюсь вы не являетесь ничьим сталкером, и тут не в поисках новой жертвы, – шутил мужчина с несменной улыбкой. Она определенно была [float=right][/float]интересной спутницей для этого вечера, ему было бы интересно ее мнения относительно крайне экстравагантных экземпляров, что были тут. Однако все, что произошло дальше больше походило на некий абсурд, Эйми отставляет опустевший бокал в сторону сокращая расстояние между ними. Он непроизвольно кладет руку ей на талию, когда она прогибается почти идеально, сливаясь телами с ним. Казалось сейчас он мог чувствовать жар, исходящий от нее тела. Будоражащий шепот на ухо, затем бегство, оставляя его в некой растерянности, что видела только очередная картина. Он не был строгим, скорее справедливый, действительно идущий к своей цели. Слова об одиночестве заставили его нахмуриться. Лили именно она была причиной его одиночество и даже Одетт не могла развеять его. Эти девушки были замечательными, но все это было не его. Натаниэлю нужен был свой человек, но пока он был где-то в другом месте. Да и с последним мужчина был согласен. Искусство было совсем не его спасением, скорее местом где он обитал, не проникая не в одно из направлений ценителей. 
     Он ощущал ее взгляд, они встретились через весь зал, но он не шелохнулся, просто смотрел на нее. Она облокотилась на дверной проем, будто пытаясь прийти в себя. Сколько они так смотрели друг на друга, пока между ними не прошла толпа, что перемещалась к другой группе экспонатов. Ему было уже не интересно, рассматривать так называемое искусство. Именно поэтому от поспешил скрыться, не теряя ее из веду, пусть она и упустила его. Он прекрасно знал, как расположен этот зал и что он имел еще один выход через египетский зал. Проходя мимо бара Онассис захватил пару бутылок с холодной водой проигнорировав предложения бармена предоставить ему трубочки и стаканы.
       Мужчина заметил ее стоящей все там же, только подошел с другой стороны, когда она поворачивалась чтобы уйти, но он выросший на ее пути, несколько сбил планы золушки. – Осторожнее, - тихо говорил он. – Это было давно, я уже давно пережил это, и живу дальше, - дополнил он ответ на ее слова, будто говоря, что в чем-то она права. Работа действительно всегда прикрывала его тылы. Они были близко, даже слишком, ему пришлось сделать шаг назад, предлагая ей руку. – Я предлагаю тебе несколько охладиться, тут есть потрясающая терраса и больше никакого шампанского,- говорил Онассис, показывая на слегка запотевшие бутылки с водой. Они шли вновь через зал исчезая за одной из штор, попадая на террасу, украшению в честь приема различными гирляндами и шариками. Подойдя к перилам, он передал ей одну из бутылок, предварительно открыв ее. – Расскажи мне в чем твоя загадка, золушка? – интересуется Натаниэль смотря в ее лицо, что сейчас было освещено множествами огоньков.

And every minute that passed would feel like an hour.
Waiting for somebody does that. It turns minutes to hours,
hours to days, and days to several lifetimes

       Его новая знакомая была более чем свободна в своих словах и действиях. Натаниэль ничего не ждал от этого приема, обычный прием, который бы не отличался от других. Было в ней что-то на гране его понимания. Онассису оставалось только ждать подсказок, которые будет сигнализировать девушка, ведь эти сигналы могли быть самыми важными нежели простые слова, которые слетали с ее накрашенных помадой губ.– Девушки иногда редкой сложности ребус, - согласился он, также кивая на ее утверждения, что, если выбить человека из его привычного мира, привычных вещей и норм поведения. Это шокировало бы многих. Однако сейчас он хотел только услышать кто же скрывается под маской золушки.
      Она это то, что не напрягало его сейчас в этом городе, который стало его началом конца. Онассис смотрел на нее, а перед глазами пролетал недавний разговор с очередной девушкой из бара, что случился несколько лет назад. -Тебе нужно отвлечься, тебе нужна другая, -  Говорила она. Нейт тогда только усмехался. Кто? Ты? Сколько они знакомы? Неделю, а она уже делала выводы кто ему нужен? Очередная шлюха из бара, которую оттрахает кто-то другой. Нейту это было не интересно. Сакраменто не позволяло ему расслабиться. Уже неделю он не мог собраться, кажется в первый вечер девушка из бара была близка, он даже привел ее к себе, но как только она начала раздеваться он остановил ее, одной фразой. – Ты не она,- да она не была девушкой, что сейчас была в его голове, но она была девушкой, способной надраться с ним на ровне. Прокручивая в голове все, что случилось тогда в офисе, он не понимал, где так накосячил перед богом и людьми, что вселенная так издевается перед ним. Даже алкоголь и свинцовая голова с утра не спасали его от мысли об этой этой чертовой суке. Хотел ли он забыть? Да, но не мог, ее имя постоянно маячило у него перед глазами. Как издевка, каждый раз вскрывая рану, ржавым ножем. Отравляя его. И противоядие было одно. Усмехаясь над собой, Натаниэль знал, что обречен. Каждый раз пытаясь найти ей замену. Смешно и нелепо. Каждый раз он смотрел на билеты до Лондона, что обижали сестра. Он говорил, что вернется, ведь далее был юбилей родителей, он должен был вернуться. Она кивнула, но взгляд ее все равно не казался доверчивым. В аэропорту его провожала она же, обещая встретить. Этакий личный канвой, впервые он улыбнулся, представляя хрупкую девушку с автоматом на перевес. Страшная картина.
     Сейчас же он давно жил дальше, призраки прошлого больше не пугали его, не заставляли сбегать в город, которой стал ему ближе родного дома. И сейчас стоя тут с Эйми, девушкой которая хоть как-то заинтересовала, он не думал о том прошлом, которое, по ее словам, его так сильно ранили. Он смог жить дальше, любить и развивать отношения с другими девушками, пусть и не всегда нормальные. Что-то подсказывало, что опустившиеся сумерки были на стороне этой знакомой незнакомки. Ее глаза были живыми, говорящими во многом вместо хозяйки. Эти чертята, что плясали в них, разжигали еще больший интерес. Ну что же дальше малышка?
    Ответ не заставляет его долго ждать. Эта золушка превращается в красавицу злодейку, ловко садясь на парапет балкона. Девушка размыкает перед ним ноги, показывая довольно яркое нижнее белье, губы Онассиса дрогнули в ухмылки, это было опасной игрой, или проверкой на вшивость, что же в это можно было играть вдвоем. Ведь правда Эйми? - Я думаю тут напитки не причем, как и твоя открытость сейчас мне,- говорил он, наблюдая за тем, как ее ноги раздвигаются сильнее, а голова откидывается назад, обнажая зону декольте и длинную шею. – Ты думаешь, что разгадала меня? - интересуется он, когда за их спиной скрипнула дверь. Он делает шаг к ней, стая левую руку на парапет, от чего его пиджак позволил ему прикрыть девушку и ее широко расставленные ноги, теперь они находились совсем рядом, смотря друг на друга, изучая, пытаясь понять кто был жертвой, а кто охотником. Мужчина понимал, что кто бы не пришел, заметив пару, которая стояла так близко друг к другу обязательно покинет их. Правой рукой он прошелся от ее выреза, по ключицам, затем шеи, заставляя посмотреть ему в глаза. – Что было в моем прошлом, тебе ведь не интересно, я не буду говорить, что я хороший, верный и прочие эпитеты, я не люблю, когда со мной играют,- за их спиной раздался скрип, их оставили одних. Ему надоела ложь, и все что сопровождает это чувства, он больше ценил. – У меня есть две теории. Первая заключается в том, что ты проверяешь меня. Вторая, что ты хочешь, чтобы тебя просто трахнули, прям здесь на этом приеме,- шептал он ей на ушко, очерчивая пальцем контур ее лица, затем опускаясь по шее вновь вниз, по вырезу, пока не прикоснулся к ее бедру. Все это время он смотрел ей в глаза. –Так скажи мне, Эйми, ты хочешь, чтобы тебя трахнули?- интересуется мужчина, подводя палец к ее нижнему белью, но не касаясь. Он тоже мог играть с ней на равных. - Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
     Эйми теперь шел твой ход.