Все случившееся в его жизни беспокоило Натаниэля, но он не мог взять и просто пойти от этого, даже после приезда в город, пусть ему и стало значительно легче. Если бы это касалось только его, мужчина бы сразу же, не задумываясь, обратился бы к другим специалистам. Нужно было посоветоваться, но с кем? Натаниэль слышал о психологах, даже встречался с таковыми, когда проходил какое-то обследование, но сейчас ему нужен был его друг Джек, и легкая рука Крис. Онассис не хотел признавать того факта, что его   сестра единственная, что могла помочь на тот момент, но она была далеко.
      Вечер опустился на улицы города. Кто-то уютно устроился в кроватях, а кто-то только решил начать этот вечер. Один из таких был Натаниэль. День был напряженным и тяжелым, но это не повод откладывать свои планы. А в планах Онассиса было надраться, пока не сошел с ума. Уже привычные черные брюки и рубашка с расстегнутым воротом, открывающая часть его мужественной груди. Знакомая многим в городе ухмылка. Натаниэль вышел на охоту. Внешность и расчетливый ум многое ему давали. Он мог быть на виду, но оставаться незаметным, пряча свои странности от окружающих.  Зайдя в бар, мужчина сразу же осмотрелся, но никого кто бы привлек его внимания, не было. Неужели он сегодня останется без компании? Крис на баре при виде его улыбнулась. Народу было не много.
    Подойдя к барной стойке на него тут же повешалась Меган. Милая брюнетка, с которой он провел всего один единственный вечер, но этого ему хватило, да и спать с ней не собирался. Однако прикрытие она была идеальным, шикарная грудь, которая была совсем неприкрыта этим декольте и ноги, совершенно неприкрытые длиной платья. Она что-то шептала ему на ушко, а он только ухмылялся, показывая Крис на бутылку, которая хмурясь, но протянула ему требуемое. Надраться. Забыть.
    Они сидели за стойкой, когда Меган усиленно, подкатывала, и справлялась она на ура, пока Натаниэль надирался. - Крис, есть что посильнее?- обратился он к блондинке, которая уже неодобрительно смотрела на него, Меган же улыбалась. Она думала он станет ей платить? Заплатит. Ему нужно было просто чтобы его не трогали. – Нейт, тебе хватит,- говорила она, забирая уже пустую бутылку.
    Меган была молода. В ее возрасте нужно было еще жить, встречаться с парнями, а не бегать по койкам. – Красивый медальон, я видел ранее подобные. Не хочешь составить мне компанию? – спрашивает Натаниэль, рассматривая  кулон, что опускался между ее грудей, едва касаясь нежной плоти. Когда сменщик блондинки ставить перед ним бутылку и один стакан. – Дай еще один,- просит мужчина. Бармен хмуриться, но ставил еще один стакан, забирая с барной стойки денег больше, чем стоит бутылка, он все знал и понимал. Натаниэль забирает все это и идет к самому дальнему столику, где они могут продолжить с этой юной мисс, что искала приключений. Меган знала, что она лишь на ночь, она тут для того же. Его привела сюда Лили, ее беременность, что привела ее? Не все ли равно, если она сможет опуститься сегодня на колени и заставить его забыть о своей дерьмовой жизни хоть на день.

Очередная смена. В последнее время ей тяжко довались изменения в жизни хотя бы по тому что ни были откровенно говоря не очень. Однако работа то единственное, что оставалось неизменным. Бар. Любимый коллега Терри, который заменял ей родителя и друга, пытался всячески поднять ей настроение. Клиенты которые пытаются всячески достать блондинку, на что она только улыбалась, натирая очередной стакан, выслушивая похождения клиента.
      Ей даже казалось, что в свои уже двадцать пять опыта у нее было у нее достаточно, чтобы не допускать ошибки, не допускать людей к своему сердцу. Однако она опять укололась. На девушке были короткие шорты и довольно высокая футболка слегка открывающая живот девушки. Заработки становились выше, когда у мужчин отключались мозги, не задачей было казаться доступной, а не быть ею. Кристель умела отшить, это вырабатывалась с практикой, однако были крайне мерзкие экземпляры, с которыми помогала охрана. Уорд знала постоянных, но когда у стойки нарисовался уже слегка не трезвый Натаниэль, удивилась. Этот парень никогда не мог считаться алкоголиком, да и бар у него в квартире был очень не плохой. -Привет, -здоровается она, протягивая бутылку, на которую он показывает. Хмурится. Рядом нарисовалась местная шалошовка, которую на удивление не отшили. Пора было бить тревогу. Извиняясь перед Терри, она забирает пустую бутылку у Нейта со словами, что ему хватит. Набирает единственному человеку, который мог помочь если не в туре. На ее счастья это было таковым. – Бэйли, привет, ты можешь приехать и забрать Натаниэля пока он тут еще в более доступном адеквате, -говорила она, облокотившись на дверь в подсобное помещение, девушка наблюдала, как друг получает бутылку от Терри затем удаляется к Меган.
      После смены, когда он проспится она обязательно вставит свои пять копеек. Устраивать промывку мозгов взрослому мужчине, как минимум было глупо, он был вполне самодостаточным. Поток клиентов, но она все же продолжила следить краем глаза за Онассисом, была готова вмешаться, но этого не потребовалось, появилась голова Купер. Она вздохнула с облегчением, и вместо приветствия кивнула в сторону дальнего столика, где приканчивалась вторая бутылка. Чтобы не случилось, это того не стоило. В противном случае, она давно бы спилась в попытке что-то исправить в жизни. Ей хватило силы воли жить дальше. Теперь она могла расслабиться, Бэйли справиться, кому если не ей знать своего лучшего друга?
    Она иногда жалела, что работает тут, но все же продолжала это делать. Однако люди окружающие ее доказывали из раза в раз, что все не просто так, тут ей самое место. Именно сейчас, может потом она будет жалеть, но не сейчас. К ней подошел Терри - Все нормально? Друг? -интересовался он. Кристель кивнула ему, принимая очередной заказ, посылая улыбку, кажется он уже перебрал.
   Как гласила одна восточная мудрость, всех друзей можно разделить на три категории: одним можно доверить деньги, другим жену, с третьими спрятать труп. И лишь тот друг, кто подпадал под все три категории, считался самым-самым надёжным и верным, и такой у человека мог быть только один. Бэйли и Натаниэль были друг у друга, а кто был у нее? Малкольм?

- Не дождешься, Онассис – спокойно произношу я, в нашей дружбе много чего было, но я уж точно не дрочила ему под столом в баре, пока он заливает алкоголем боль . – Бутылка? Какая бутылка? – невозмутимо бросаю я. –Тебе показалось, у тебя был стакан. – в моих планах отнять и его, но я банально не успеваю. Дьявол. – достаточно, если захочешь, расскажу тебе, если буду в твоем состоянии конечно. - Не думаю, что стоит выливать лучшему другу душу в таком направлении. Для такого у нее была Майли.
- Нет, мы не будем пить, родной, поехали отдыхать. – и я попадаю под его колдовство как только встречаюсь с этим взглядом, моргаю окунаясь в омут его глаз, не замечаю как уже сижу рядом с ним, провожу пальчиками по его щеке и почти готова делать заказ. Стоп. Алло! Какой нахуй Лондон. – Самый ближайший рейс, пойдем, вещи соберем тебе? Рубашки там, носочки, пиздюля – последнее слово я произношу уже не обычным, спокойным голосом, а строгим, резким. – Пойдем, Онассис, до дома, я тебе минералочку дам попить, покурим на балконе. – мотаю головой, в ужасе от власти что он имеет надо мной, обнимаю друга. Я понимаю, что все, что сейчас происходит, не просто так и ему нужно выговориться, может даже написаться, но не тут. Это нужно сделать одному, в тишине, а лучше, под контролем человека, чья душа уже разрушалась. – пойдем со мной, пожалуйста. – тихонечко прошу, надеясь на его благоразумие.

Поднимаюсь и тяну друга за собой, хорошенько переплетая наши пальцы. – Пойдем домой. – Не хочу ругаться, хочу просто тихо и мирно утащить его к себе, дать выпить, налить успокоительное и уложить спать. Он проспится и все вновь наладится. К нам вновь подходит курица. Раздраженно закатываю глаза. – Что?! – не очень вежливо, а она как-то довольно просит расписаться у нее на груди. Приподнимаю брови. Шикарно. Свободной рукой беру маркер, оборачиваюсь к Натаниэлю. – Прости, сегодня я потрогаю ее сиськи. – шучу и размашисто оставляю свои инициалы, она скрывается из виду. Наконец, получается, утянуть друга на свежий воздух, прихватив все, что было с ним. Эта зараза тяжелая. «Паркую» его у своей машины и почти падаю, наклоняюсь,  цепляясь за дверцу пальчиками, успокоиться. Глубоко дышу. – Я обещаю, что не буду занудой, не буду тебя укладывать спать сразу же как пересечем порог. Просто немного не то место, поверь мне. – Выпрямляюсь и подхожу к нему ближе. Заглядываю в глаза и вижу пьяное болото. – Что случилось? – наконец произношу я касаясь его скулы. – Не злись на Крис, она пытается тебе помочь, как и я.

- Мои руки и так твои, просто не в таком контексте. - Закатываю глаза, а в голове всплывают отрезки воспоминаний, буквально на секундочку, ауч..  - Понятия не имею о чем ты - Я уже и забыла что не трезвый Натаниэль, не понимает моих шуток, конечно, была эта чертова бутылка, но Купер скорее вырубит его, чем позволит напиваться дальше, как минимум тут. - если бы, милый - я загадочно улыбаюсь, чтобы опьянеть мне нужно влить в себя много, чертовски много алкоголя. Есть несколько главных причин, я в основном пью с головой, максимально стараюсь соображать, всегда много ем в процессе употребления. Пить на голодный желудок, слишком опасно для моего разума. А если я хочу побыть овощем, отключить свои эмоции, разум, то я пью дома, много, заливаю в себя отраву что смешиваю обычно с успокоительным, вот такой мерзкий-приятный коктейль. Каждый убивает себя по-своему.

Ощущаю как внутри, в самой груди что-то начинает закипать, хочется закинуть этого мужлана через плечо и утащить, без его острых фразочек, без его подколов и колкостей. Не знаю чего он сейчас добивается, но я стараюсь держать эмоции при себе. Я помню, как совсем недавно сама была уничтожена и ко мне проявили терпение. Теперь моя очередь платить по счетам.
Ауч. что за черт? Какого это острое, неприятное чувство разливается по груди, по душе, сматывается в комок и впивается в нежную кожицу. Хочется сжать зубы, рычать, или сдавить пальцы на его чертовом горле, из которого выплевываются эти наглые и мерзкие словечки. Но я лишь держу себя в руках, в нашей дружбе нет места ревности. Его улыбка спасает, за такие словечки ему бы врезать по довольной морде, но этот дьявол всегда знал, как вить из меня веревки. - Онассис, следи за языком, а то пожалеешь о своих желаниях, опять будешь прятать от меня свой взгляд и краснеть. - говорю я максимально спокойно.
Вечерний воздух окутывает кожу, делает приятно, позволяет остыть, прогоняет желание скандалить. Я терплю, правда. - Хорошо, отвезу, я же обещала - но я не уточняла к кому домой мы поедем. А самое последнее, что ему сейчас нужно, это пить в одиночестве. С самого начала он искал кого-то. Именно по этой причине он приехал в бар, а не остался дома. Мне не особо важно согласен ли он с моей логикой.

Как же он меня бесит своим характером в таким моменты, хочется просто послать его к черту. Нет, не дождется, всем нужны друзья, ему особенно, особенно сейчас. Запрыгиваю в машину, цыкаю, отлично понимая, что этот упертый индюк не планирует пристегиваться. Закатываю глаза и переваливаюсь через его ноги, натягиваю ремень и пристегиваю его. - Будь добр, не будь мудаком 30 минут. - Бросаю я ему сквозь зубы и блокирую дверь. Не хватает, чтобы он еще выпрыгнул на полном ходу, мало ли что у него в голове. Газую, хочется быстрее затащить его в спокойное место. Терплю и не включаю музыку, не думаю, что сейчас ему захочется подпевать. Несколько заворотов, проезжаем мою любимую кофейню, еще несколько заворотов, парк и вот мы, наконец, на месте. Конечно, он заметил, что это не его дом. - Обещаю не приставать. - хмыкаю и выхожу из машины. Мне кажется, он не был тут еще, самое время исправлять. - Пошли - бросаю я и тяну друга за собой. Несколько минут препираний и вот мы уже стоим в лифте, нас ждет 25 этаж.

Все хорошо. Глубокий вдох. Медленный выдох. Это твой лучший друг. Не нужно отгрызать ему голову. Просто чуточку потерпи. Не то чтобы я злюсь на него, нет, я слишком люблю этого человека, но мне просто больно видеть его в таком состоянии, мне хочется обнять его, дать возможность выговориться, выслушать его, помочь, поддержать. Это моя эгоистичная потребность дружбы, я маленький чертов эгоист которому хочется быть нужной.

Он кривляется от чего вызывает на моем лице улыбку, вот зараза, знает же меня и как жмякать на кнопочки. - Тут слишком мало места чтобы спать вдвоем - комментирую его не желание, не думает же что я оставлю его одного, какая наивность.
Очень скоро бубочка перестает мандить и мы все же заходим в мою обитель. Вот и славно, тут мне будет намного проще. Надеюсь ему тоже. Скидываю огромные каблуки, закрываю дверь, поднимаю его пиджак и вешаю на вешалку. Аккуратно ставлю обувь. Не несусь за ним, с начала мою руки. Показываю где бар. - Ни в чем себе не отказывай, мой дом, твой дом, так всегда было, так всегда будет - говорю я совершенно серьезно и ставлю ему стакан, но он ему кажется, совершенно не нужен. Ясно. Вопрос, как напоить его успокоительным теперь. Мой любимый коктейль, успокоительное и алкоголь, 100 раз так делала, всегда становится легче и лучше, всегда работает.

- Да ты джентльмен сегодня - смеюсь, доставая вино, начну с него. Он не знает, у меня достаточно поводов напиться, нарыдаться, да и прыгнуть с 25 этажа тоже, но достаточно будет алкоголя. Наливаю в огромный бокал и делаю несколько глотков. Острая боль подкатывает к сердце и переносицу неприятно колит, иди к черту, грусть. - Тур будет перед рождеством, не такой большой, в этом году больше клипов, песен, записей, меньше возьни. - Если я сяду в самолет, я впервые не буду бояться разбиться, в моем состоянии нужно меньше свободного времени, меньше времени на размышления, мысли, больше гнать себя, свой мозг. Мне нужно пахать, не разгибаясь, чтобы просто не думать, не вспоминать.

Я делаю несколько шагов по квартире осматривая ее стены, совсем недавно я рушила тут все, осколки картин резали мою кожу, я рыдала, но не от боли, совсем недавно тут все было иначе. Бардовые стены я сменила на черные ветви деревьев на белом фоне, мрачновато наверно, но мне казалось, что так мне будет полегче, не ромашки, же вешать. Я не тронула лишь звуковичку, оставила на месте провода,  об которые постоянно спотыкался ослепший Киран. Теперь сложно там работать, голос дрожит. Все еще дрожит. В вот вроде вся моя жизнь была идеальной, счастливой.  А потом я осталась одна и тогда я разнесла наш мир, создала его по новой. Мне нравится новая привычка - выбрасывать старые кровати. Избавляться от запаха своего мужчины нужно сразу, чтобы не ловить флешбеки, чтобы не делать себе еще больнее.

Комок в горле не дает нормально дышать и за это я запиваю его красным полусладким. - Ты мне расскажешь, что у тебя случилось, или подождать пока ты выпьешь бутылку полностью? - Я оставляю его одного и выхожу на кухню. Умываюсь, смываю с себя слезы, что все же выбиваются из моей души, я люблю дорогую косметику, она не течет от воды. Салфетками убираю воду с лица и заглядываю в холодильник. - Нужна твоя помощь - кричу Натаниэлю, а сама достаю всякие баночки с огурцами, маслинами и прочими вкусняшками. Он может пить, как хочет, взрослый мальчик, а я буду делать все цивильно. Нам нужна еда. - Может пиццу заказать - бурчу я себе под нос и толкаю локтем дверцу холодильник, когда она отодвигается я вижу рядом парня, подпрыгиваю напугавшись. Сердце стучит как дикое.

- Ой, да перестань, мы не в том возрасте, чтобы жалеть о своих словах. - Я хмыкаю и пожимаю плечами. Да и что я такого сказала? Что всегда рада близкому человеку? Так это правда, что всегда поддержу и помогу ему? Тоже, правда, так в чем тогда проблема? О чем жалеть?.
Онассис не хочет рассказывать, что у него произошло. Ладно. Тоже проходила. В такие моменты самое худшее, что можно сделать это оставить человека наедине со своими демонами. Знаем. Плавали. Пусть пьет, сколько в него влезет… Черт, на самом деле меня смущает количество алкоголя, что он в себя заливает. - Аккуратнее, цирроза печени еще не хватает. - строгим голосом произношу я, но потом улыбаюсь, не надо думать что я буду его ограничивать, я ему не матушка и не Изи, а еще, не святая, совсем не святая и он лучше всех в этом мире знает это. Я люблю алкоголь, винишко мое все, но не хочу, чтобы он вливал в себя литрами эту дрянь.
Так, он уже начал раздеваться, душно наверно, нервно сглатываю, алкоголь дурманит мою голову, тихо девочка, спокойно, вы просто друзья и тебе придется держать себя в руках, а лучше сразу в джинсах. Я теряюсь рядом с ним, слишком близко, низ живота начинает предательски сводить. Твою мать. Купер, ну хоть ты возьми себя в руки, баба взрослая, адекватная, вроде как, держи ситуацию под контролем. - Нормально, я столько бегаю, что могу себе позволить, а тебе не грозит судя по всему — не замечаю как залипаю на его торсе на несколько секунд, моргаю, сгоняю с себя это чувство, он к счастью опускается на стул. Так спокойнее. Так правильно.
Пусть сидит тут, я хоть буду спокойна, что он не сиганет вниз. Кофе. Точно! Нужно сварить кофе и нам 2м сразу станет легче. Заливаю воду из фильтра в кофемашину, вставляю капсулу, ставлю две кружки и включаю помощницу, так лучше. Сыр! Режу брынзу квадратиками, он знает, как я люблю ее ковырять, выпивая, да он столько про меня знает… аж страшно. Пока я ковыряюсь с закусками и угощениями, активно прикладываюсь к бокалу вина, подливаю из бутылки, я даже немного рада, что он вытащил меня из дома, что сейчас я рядом с ним, пусть причина гадкая какая-то, но я так соскучилась по этому человеку, что готова ловить каждый момент.
Его руки вырастают слишком близко со мной, опасно, сглатываю, поджимаю губы. Не к добру. Медленно оборачиваюсь, смотрю ему в глаза, разглядываю в них чертенят, что там весело и пьяно пляшут. Пьяный дурак. Не очень понятно, почему он успевает договорить свою фразу, возможно, хотелось, чтобы звонкий шлепок моей ладони по его лицу ничего не перебивало. - Я не шлюха, Натаниэль чтобы трахаться с тобой из-за плохого настроения, а по поводу той дамы, так ты на утро ты скажешь спасибо, что тебе не придется тащиться к врачу, чтобы провериться после связей с сомнительными личностями, минет тебе сделает пылесос, или если хочешь, вали к черту, у него может есть кто на примете для тебя. - Злюсь ли я? Безумно! Я дело совсем не в том, что он предложил, мое голодное тело напряжено, буквально скулит, сколько у меня не было секса? Год? Полтора? А я отлично знаю что секс с этим мужчиной безумный, ахуенный, но то, как Онассис это преподнес, бесит меня, сжимаю скулы и радуюсь что хватило размаха в таком узком пространстве, не хотелось бы дарить ему смазанную пощечину. Но вместо того чтобы отстраниться он лишь довольно хмыкает, вот извращенец. И больше всего меня бесит то, что я правда хочу, хочу его, хочу, чтобы он трахал меня, извиваться под ним, пищать от удовольствия, кричать. Исследовать каждый блядский угол в моей квартире, показать чему я научилась, и какие игрушки у меня есть. Но нет, наша дружба и так словно пьяная школьница на вечеринке где полно хищных парней, нужно держать себя в руках. Не отвожу от него голодного взгляда, твою мать, Купер, держи себя в рамках приличия.

Потеряли ритм, шаг; Потеряли руки, враг,
Ты забудешь меня скоро, только мне тебя никак!

Мне бы возмутиться, сказать что он совсем ахренел с такими комплиментами, но вместо этого в груди разливается какое-то дуратское тепло, мне...приятно? Вот такое? Дура ты, Купер, это все голод в тебе говорит, но, нет, я отлично знаю что меня волнует его мнение, он это тоже отлично знает, жук.
Сука. Слова что произнес Натаниэль встают комом в моем горле, как это работает вообще? Давлюсь ими. Они выплескиваются наружу соленой болью в уголках глаз. Вот так просто? Одной фразой? Стареешь, малышка. Стою на месте с пол секунды, смотрю в его спину и ощущаю какую-то невероятную смелость, силу, словно если я буду говорить сейчас, он не увидит меня, но эта смелость выковыривает, выворачивает наизнанку все то, что я чувствую к этому мужчине. Что это? Дикий коктейль из его слов, каждый понимает так, как он хочет и я делаю это по своему, отражается теплом по моей душе, проезжает и я хватаюсь за эту возможность. Вино в крови толкает меня вперед и я делаю шаг. Еще. Еще один и говорю ему в спину. Он точно слышит меня. - А может стоит перестать быть мудаком и начать впускать в себя людей которых ты любишь, которые любят тебя, тогда и не нужно будет выковырывать из тебя информацию! Есть люди, Натаниэль, которым можно сказать все, сказать и тебя услышат, а не просто отмалчиваться, заливать свои проблемы и эгоистично надеется что всем остальным плевать на тебя. Нет! Не плевать! Уж извини что в этом чертовом мире есть те кто тебя любит. - повторяюсь… самой страшно, это вырывается из глубин души, от туда, куда я всегда боялась залезть. Он забудет как только протрезвеет, от этого я такая смелая.
Его голос звучит гулко, кажется я сижу в ведре, уши закладывает. Я хватаюсь пальчиками за его запястье и впиваюсь в его губы своими. Твою мать, что я творю, сама же округляю глаза от удивления что у меня хватило смелости, но еще больший шок от того, что он отвечает на мой поцелуй. И это не просто пьяное лабызание, это нечто иное. И все чувства что давно спали во мне вырываются наружу, отражаются нежностью на моих губах, властью в моих пальцах что я так нагло сжимаю уже на его плечах. Я теряю контроль над собой и меня это пугает, кажется смелость ушла пить винишко из моего бокала.
Я отрываюсь от его губ и тихо произношу. - Останься со мной сегодня. Можешь пить сколько хочешь. Можешь молчать сколько хочешь. Я просто буду знать что ты в безопасности. Под теплым одеялом. - Тычусь лбом в его грудь. Прижимаюсь как маленькая девочка, да так, словно он способен скрыть меня от всех моих бед. Ноги подкашиваются. - Я люблю тебя — проносится в моей голове, но смелости не хватает на что-то большее. Онассис не сопротивляется, просто стоит рядом, а я жду его следующий шаг. Я могу быть самым глупым человеком на свете, но как же мне сейчас хочется, чтобы мужчина был смелее чем я, как же я хочу чтобы наши желания совпадали, чтобы он не просто обнимал и целовал меня. Хочу чтобы он был моим. Вновь был моим, самый лучшим, самым теплым котом, из уюта которого не хочется выпутываться. Пусть все это время можно было пересчитать по пальцам, но зато я точно знаю, кто это очень сладкий нектар от которого сложно отказаться.

Меня трясет от собственной слабости, хочется все забыть, скрыться от всей той боли что сейчас на дне моей души осела илом, но ее каждый раз боламутят, ходят там всякие, заставляют мутную воду шевелиться, булькать, не дает осесть, успокоиться и наконец перестать чувствовать. Огромная, кровоточащая рана каждый раз сдирает огрубевшую пленку, это очередные удары по душе. Отъезд сестры, смерть подруги, суицид друга, все словно снежный ком накручивалось на мою жизнь, комкает душу, так мерзко и больно. Иногда кажется, что все это происходит назло мне. Горько от того, что мне не с кем разделить свою боль, не обязательно поплакаться кому-то, достаточно просто взять и обнять человека, прижаться к нему и наконец почувствовать себя защищенной. С сестрой к сожалению отношения не те, не могу себе позволить такого удовольствия, Ленни вообще давно переехала и не так часто находит время чтобы просто написать сообщение. Родители, не думаю что их вообще стоит трогать. Конечно у меня всегда есть Майли, ну, когда она не в разъездах, сейчас получается так, что мы не виделись уже несколько месяцев и от этого дополнительные сложности. Остается лишь один человек, в объятиях которых я могу чувствовать себя защищено и спокойно. И он как раз сейчас рядом со мной. Разбит, раздавлен и я не имею права отпустить его. Не имею права позволить ему, опустить руки. Хочется укрыть его от всего дерьма что у него на душе.

Я ошибаюсь, много ошибаюсь, постоянно, иногда кажется что вся моя жизнь сплошная ошибка, но зато я всегда могу сказать, что действую по сердцу, вот какие эмоции захлестывают, такими и делюсь. И в этом моя слабость.

Больненько.

Проще ему.

Проще всегда быть честным, перед другими, а в первую очередь, перед собой.

И.

Сейчас.

Растворяясь в его поцелуе.

Вся правда всплывает наружу. Заполняя мою грудную клетку теплом. Его губы заставляют те чувства что давно таились внутри, вырываться, он питает их. Страшно. Страшно что он прервет этот поцелуй. Хочется чтобы время остановилось. Хочется раствориться в нем. В его запахе. Тепле. Руках. Твою мать, Купер, это твой лучший друг, о чем ты думаешь вообще. Не знаю что у меня в голове, но знаю точно. Я не отпущу его. Мне нужно больше алкоголя чтобы стать смелее и открыть вновь свой рот, но сейчас будет достаточно просто уложить его спать и знать что он в порядке.

Его голос звучит податливо и я расплываюсь в довольной улыбке, да простит он мне мою наглость. Жмусь крепко, ощущаю как бешеное сердце в груди готово сбежать в его грудную клетку, поселиться там. Глупое какое. Поднимаю на него свой взгляд, заглядываю в его глаза, ласкаюсь к руке. Можно остановить этот момент? Или лучше попросить золотую рыбку, вернуть нас назад во времени и не отпустить его в Лондон, или наплевать на все, уехать за ним. И он вновь целует меня. Сам. По животу растекается тепло и я ощущаю возбуждение, его губы и язык активно сводят меня с ума и я нагло толкаю свой язык ему в рот, хозяйничаю и старательно гоню мысли о чем-то большем, прочь. Наконец позволяет нормально дышать и я делаю жадный глоток воздуха. Сбиваюсь на слова.  - С удовольствием сварю тебе кофе и завтрак приготовлю. И вообще все что ты захочешь приготовлю. - В голове всплывает аромат маминого фирменного пирога с брусникой что я так сильно люблю, слышу урчание собственного животика. Надо поесть. Цепляюсь взглядом за его тело, рубашку, хочется выкинуть ее, чтоб не мешалась. Сбегаю к чайнику просто чтобы не начать пожирать его глазами, нажимаю на кнопку.

Выдыхаю.

Его вопрос сбивает меня с толку.

Считала ли Лили хорошей идеей? В начале нет, так как тупо завидовала ей, хотелось занять ее место, но поняв что Натаниэль с ней счастлив, поняла что эгоистична и смогла порадоваться за них. Вот только как сказать об этом парню которого люблю всю свою жизнь. Как оказалась. - Нуу, Лили хорошая девушка - «на таких обычно женятся» хочется добавить мне, но вовремя останавливаю себя, я отлично помню чем обернулась его попытка. Мой ответ уклончивый, я даже представить себе не могу что я еще могу ответить. Я беру в руки кружку с волком и почти роняю ее услышав про беременность. Весь воздух в легких словно резко выплевывается и мне не хватает его, а вот новый вдох сделать просто не могу. В голове всплывает мысли о сыне Онассиса и я просто теряюсь. У него ребенок, будет ребенок.

  Опять.

Сердце сжимается.

Подташнивает и кружится голова. Куда ты лезешь, Купер. Но вот только его состояние помогает соединить все Но. Отец не он. С кружкой на перевес я оглядываюсь на друга с глазами по 5 рублей, смотрю удивленно, даже не замечаю как рот открывается. Захлопываю его. - И кто счастливчик? - произношу не своим голосом. - Это, мягко говоря неожиданно. Ммм, судя по всему… дело как раз в этом? - Я теряюсь, не знаю что делать, перестаю замечать кипящий чайник. Глаза начинает щипать, мне больно за него. Резко отворачиваюсь, чтобы он не заметил блеска, лишнего блеска в моих глазах, замечаю чайник, заливаю его в кружку, а что я собственно делаю, если мне нужна турка и варить кофе. Ставлю турку на плиту, засыпаю в нее кофе, поджариваю зерна.

Я погружаюсь в него, растворяюсь, словно сахар в горячем чае. Мне нравится чувствовать его тепло совсем рядом со своим телом. Ощущать трепет в его руках. Старые чувства греют душу, разливаются в ней, делают тепло и уютно. И одна лишь мысль, что придется его от себя отпустить кажется чем-то страшным. Невыносимым. И. Меня это пугает. Сильно. На самом деле, я даже представить себе не могла что так зависима. Я просто не могу оторваться. Так, Купер, в руки себя взяла. Дружба, у вас дружба, вызываю связь с мозгом. Это хоть как-то помогает расслабиться.

Он говорит, что все же уйдет, но я уже сейчас знаю, что не отпущу его, подключу щенячий взгляд, да что угодно, пусть просто останется со мной. Я же имею право хотя бы мечтать. Да и хочется со спокойной душой спать, зная, что мужчина в безопасности.
Натаниэль успокаивает меня, говоря, что отец ребенка не он, подтверждая мои предположения и становится легче, даже успеваю порадоваться, что кружку все же умудрилась не разбить. Да, этот вечер умудряется кидать меня от одного удивления к другому, я округляю глаза как дикая. - Боже, я надеюсь, она в порядке? - теперь понимаю, почему он обнимается с бутылкой, на самом деле мне тоже захотелось выпить, это страшно. Я знаю, Лили и еще привыкла пропускать подобные ситуации через себя, переживать и волноваться. Твою мать. И вновь меня успокаивает и я выдыхаю. Какая жесть, слава Богу, что все нормально. Залив воду в турку, я оборачиваюсь к Онассису, смотрю на него. - Представить себе не могу, что творится у тебя в душе, я бы сама с ума сходила. Самое главное, что все обошлось. По поводу того, что Лили не скажет про ребенка, я думаю, что это не повторится, она стала старше, она видит как Натан любит тебя и не думаю, что повторит свою ошибку. - я искренне надеюсь на то, что девушка и правда стала мудрее, лишать отца своего ребенка не правильно и низко. Я удивилась, что так можно было поступить с Натаниэлем, как по мне, он очень достойный отец, но в чужую голову не влезть.

Поставив кружку мужчине я разбавляю свою порцию холодной водой и выпиваю почти залпом, мне вкусно хоть я и люблю более сладкий вариант. Так тоже очень даже не плохо. - Ой, я уже забыла - отмахиваюсь от его извинений словно все уже прошло автоматически, но на самом деле нет, мне и правда становится легче, приятно, что ему не хочется меня обижать. - Но! Раз уж такая пьянка, чтобы я точно тебя простила, останешься спать у меня. Так что после кофе я отправлю тебе в душ, а сама пойду стелить кровать.

Мы расходимся каждый по своим комнатам. Он идет в ванную комнату, я же иду в спальню и занимаюсь постельным бельем. Перед тем как покинуть кухню я прихватываю бутылочку холодной минералки и ставлю ее у кровати, проснется ночью, попьет. Растягиваюсь по просторной кровати пока ковыряюсь с бельем, путаюсь в руках и ногах и все это больше похоже на то, что я дерусь с постельным бельем, но все же справляюсь.

Он подходит ко мне сзади, замечаю я это как только упираюсь в него спиной. Меня словно током бьет и ловлю флешбеки из детства, когда такие вот упирания спиной закончились сексом. Тряхнула головой. Беру себя в руки и спокойным голосом произношу. - Я буду на диване, если будет что-то нужно, говори. - Оборачиваюсь к нему и целую в скулу. - Приятных снов, Натаниэль, отдыхай, пусть ничего тебя не беспокоит.

Я всегда волнуюсь за своих людей, переживаю, чувствую, когда с ними что-то не так, это словно незримая связь, к которой на самом деле я привыкла уже давно. Главное условие, человек должен быть особенным для меня, Натаниэль был таким. Если бы у меня была возможность, я бы укрыла его от всех невзгод, но, к сожалению такого волшебного плаща, у меня нет. Могу лишь обнять, поцеловать, ну, или на пальчик подуть. На этом моя магия заканчивается. Я отлично понимаю, что мужчина не отдал бы сына Лили, они уж очень не красиво с ним поступила и теперь просто не имела права ошибаться. Уверена, она и сама это отлично понимает, я лишь кивнула в ответ на его слова, мол, понимаю тебя, ты прав в этом вопросе. И дело совсем не в том, что он мой друг, поступок девушки был действительно не красивым, лично по моему мнению.

Оставшись одна и принявшись заправлять постельное белье, я быстро оглядела комнату, прилично ли все выглядит, не торчит ли чего личного. Так себе знакомство с личным пространством получилось бы. Хотя мы уже очень давно пересекли любую из «правильных» черт. И вот. Еще одна. Прямо за моей спиной. Упирается в мое тело. Все хорошо. Ты сильная, справишься. Глубокий вдох. Выдох. Я рада, что Крис позвонила мне сегодня, мое эгоистичное желание быть нужной, быть плечом, приятно ощущать, что ты помогла родному человеку. И мне хочется сбежать. От него. Вот только опять его волшебный взгляд вьет из меня веревки, и я соглашаюсь остаться. И даже чуточку благодарна ему за это.  Я устала за сегодня, а тепло тело Онассиса заставляет слишком сильно расслабиться. Проклинаю его обещание не приставать, Купер, ты вообще, о чем думаешь? Вы же друзья, не забыла еще? Обижаюсь на него и на себя ровно до того момента пока не засыпаю, а это примерно минутки две. Вот я принципиальная стерва то.
Мой сладкий сон окутывает мое тело, погружает, расслабляет и я, наконец, отдыхаю, скидываю с себя всю усталость. Хочется, чтобы это длилось вечно, вот только у моей работы совсем другие планы. Телефон звонит, а я стараюсь как можно быстрее нащупать его, чтобы не разбудить Натаниэля. Приходиться открыть глаз. Разочарование пронзает сердце, остренько так, иголкой. Раздраженно отвечаю на звонок, подтверждаю, что сегодня будет еще один выходной. Стоп, может я зря тут бешусь, и меня ждет приятный сюрприз на кухне? Поговорив с Берри по телефону, я поднимаю с кровати и, поправив волосы и натерев хорошенько глаза я выхожу в кухню. Заранее зная, что там никого нет, не может же живой человек вести себя так тихо. Да. Мои догадки подтверждаются. Черт, бросил меня совсем одну. Вот только работающая кофемашина заставляет улыбнуться. Сдержал таки обещание.

Я сажусь пить кофе, планирую день. Все как обычно. Я приеду домой, заберу свою мелочь, усажу их в машину и привезу сюда. Мы завалимся на диван, я включу кино, под которое захочется погрустить и поплакать, прихвачу большое ведро мороженого и буду погружаться в свои мысли и взвешивать, что же я сделала не так. Стало стыдно за вчерашний поцелуй. Я не имею права переступать эту чертову черту, я обещала ему много лет назад и с того момента все идет не так как мы оба планировали в самом начале. Или…?

Делаю глоток из кружки, ощущаю приятное, вкусное тепло, что разливается в груди. О да, это именно то, что мне так нужно. Вдоволь насладившись утром, я наконец привела себя в порядок, взяла с собой все что нужно и прыгнула в машину. В мыслях вновь всплыл поцелуй. Мне бы свалить все на алкоголь, для себя же, себя убедить, что дело все в нем. Но это будет ложь, отлично понимаю это.

Педаль в пол, любимая музыка и ничего не предвещает беды. Вот только как-то сама оказываюсь вовсе не у родительского дома, а рядом с домом, где расположилась квартира Онассиса. У него наверно дела и мне так совсем нечего делать. Он ушел не просто так. Точно занят. Пока я себя уговариваю, паркуюсь, вынимаю ключи и, взяв с собой сумку, покидаю авто. С чего я решила, что он вообще дома? Может, поехал к сыну, или опять в бар или вообще на работу.

Уговоры вернуться в машину не заканчиваются успехом и вот я уже стою в шаге от его двери. Прошу себя опустить руку, а вместо этого лишь стучу. Что мне сказать ему? Привет? Черт, кажется впервые в жизни, я не знаю, что мне сказать лучшему другу. Его точно нет. Пинаю я себя мыслями и почти готова развернуться и сбежать, но слышу, как щелкает замок в двери. Черт. Поздно.
Оказываюсь совсем рядом с ним. Так близко, что аж дышать нечем, хотя между нами и несколько шагов. Вот бывает же. Ощущаю, как воздух вокруг нас заряжен чем-то приторно сладким. –Привет, Нет, ничего, все хорошо. – как-то неловко улыбаюсь я. – Я просто. – хочется добавить «соскучилась» но получается сдержаться. Делаю шаг в сторону от мужчины, прохожу за ним. Чуть оглядываюсь. Вижу кота, и становится не по себе, мамочки. – Ты один? Я хотела сказать, прости за вчерашнее, я не должна была тебя целовать. – произношу и что-то острое впивается в душу. Это вранье. Бэйли что очень давно сидит внутри меня колит, заставляет принять всю ситуацию, что тянется слишком много лет. Кажется, я слышу свое сердцебиение, вот настолько я волнуюсь. – Я просто. – пропускаю удар в груди. Моргаю. Смотрю в серо-голубые глаза напротив. И малявка внутри меня, что всегда была смелее и выше всех человеческих предрассудков, берет контроль над ситуацией. Я не замечаю, как делаю шаг на встречу к мужчине. – Хотя какого черта? Я люблю тебя Онассис. – произношу не своим, серьезным, взрослым голосом давая понять мужчине, что в этой фразе нет места «как друга», задерживаю дыхание и впиваюсь в его губы. Закрываю глаза и тону в его омуте.

Мне страшно. Правда, страшно отпускать его от себя. И от этого, кстати, тоже страшно. Мы конечно всегда были близки, но сейчас, то, что я чувствую глубоко в своей груди… Это нечто иное. Словно ты долго идешь днем по жаркой пустыне, постоянно натыкаешься на оазисы, еле переживаешь их и ползешь дальше. Борешься за себя, за свою жизнь и возможность дальше существовать, а потом ты все же находишь настоящую воду. Такую невероятно желанную, нужную, необходимую. Спасительную. И ты счастлив. Просто счастлив как дурак. Как ребенок. А самое обидное, то, что ты с самого начала шел в правильном направлении, потом тебя что-то дернуло и ты развернулся и пополз прочь. Ты просто испугался, что это неверный путь. Но главное, в итоге ты нашел то, что так долго искал. И сейчас мне кажется, что все, что было до этого, было лишь не простой дорогой к самому нужному, любимому. Мне страшно, что он оттолкнет меня, не примет мое решение, но я просто не могу больше держать все это в себе. Много лет назад маленькая девочка, набралась смелости и призналась в своих чувствах, этому же человеку, так почему сейчас, я не могу это повторить? Тем более, я уже ощущаю, как эта самая малышка уже рвется из моей груди наружу.

Мой страх к кошкам сейчас уходит на второй план, это удивительно, видно этого мужчину я боюсь намного сильнее. Или я боюсь своих чувств? – Надеюсь – как-то нервно отвечаю я, поглядывая на рыжего котика, он очаровательный и я бы с удовольствием потискала бы его, если бы не боялась что он съест меня одним взглядом. Я знаю, что физически это не возможно, но у страха глаза велики. Он извиняется, а мне хочется разрыдаться, как это не повториться? Я пришла сюда, чтобы как раз это исправить.

Кажется, наш поцелуй останавливает землю, в нем хочется утонуть, так же как и в моих чувствах, в наших чувствах, так, чтобы с головой накрывала волна. – Именно этого я и добиваюсь – наконец произношу я, жадно хватая воздух. Дышать. Тобой. С удовольствием отдаюсь ему на ручки, обхватываю его ногами, хочется уииикать словно маленький ребенок.

Хочется чтобы время тянулось вечность, остановилось, оставило нас в покое. Вижу, как он дразнит меня, тихонько хихикаю, но сама не помогаю ему себя раздевать, можно, же побыть принцессой хоть чуточку. Имею право. Дрожь пробегает по всему телу маленьким стадом удовольствия. – Я больше и не уйду. –произношу и провожу коготочками по его спине. Мммм, а Онассис знатно накачался со времен нашего первого секса, ну, был еще Лондон, но там все вообще было в диком состоянии, сейчас я могу разглядывать его каждую клеточку и меня не осудят. – Я люблю тебя Натаниэль. – напоминаю я мужчине, ну, чтобы не забыл. А еще, это так удивительно, произносить эти слова лучшему другу и понимать, что он отлично знает, как сильно.

Мисс Купер знатно прокачалась с нашего последнего раза и мне хочется ему это продемонстрировать. Провожу коготочками по его вытянутым рукам, и даю понять, что мне хочется сменить наше положение, усаживаюсь на него верхом, на нас остается лишь намек на одежду. Оголяю грудь, девочкам нужно дышать. Провожу по груди ладонями и сразу же ощущаю его руки на себе. Властно сжимает меня, и я ощущаю пожар внутри живота. Черт, подразнить не получится, у меня слишком давно не было секса. Я опускаюсь вниз, целую его губы, наглею своим языком, а потом опускаюсь ниже. Провожу влажным языком по его груди, ощущаю настойчивые пальцы у себя на голове, впутывает их в волосы и сжимает. Рычу от возбуждения и как-то резко оказываюсь у его члена. Почти сдергиваю его трусы вниз и вбираю его член в рот, глубоко, так что аж давлюсь им, но я жадная девочка, а он настойчивый мальчик, доходчиво дает понять, что нужно становиться еще глубже. Я жадно глотаю, тру, сосу его, приняв удобную позу, свободную ручку запускаю в уже мокрые трусики и ввожу в себя пальцы, мычу от удовольствия, кажется, моя голова перестает работать.

Люблю в себе эту сторону, немного безумную и невероятно смелую! Ту, что готова с разбега в омут, прямо с головой. Люблю, ничего не могу с собой поделать. Я еще несколько месяцев отходила от своего смелого признания, когда была маленькая, не услышанная, покинутая. К счастью можно было все свалить на то, что мой лучший друг уехал из города и близкие с пониманием относились к этому, на самом деле, причина была глубже, намного. И острее. К счастью тогда у меня получилось справиться с этой проблемой, а самое главное, у нас с Онассисом получилось сохранить отличные отношения, которые были похожи на бомбу, которая обязательно взорвется, но мы не знали когда и как это произойдет. Будет это через 5 минут, через час, неделю, месяц, год или пять, оставалось лишь дождаться и чтобы звезды правильно сошлись. И вот они, наконец, сошлись.

Я не знаю чем все это закончится сегодня, но малышка Бэйли, очень хочет узнать и я позволю ей сделать это, позволю ей все, что она захочет сегодня. Детка имеет на это право, она же смелая. Чего я ждала от Натаниэля сегодня, когда поднималась к нему? Тепла, конечно, тепла и понимания, я не думала, что напрыгну на него, и мы займемся сексом, скорее, что я напрыгну на него, он меня спустит с себя, неловко улыбаясь, погладит по голове, обнимет и мы поговорим. А теперь понимаю что это не так, что мы с ним повеселимся и кажется, самое время показать то, чему я научилась за то время, что он был не во мне. Сомневаюсь, конечно, что мужчина хоть капельку догадывается о моих сексуальных предпочтениях, да и представить себе правильного Натаниэля в роле садиста очень даже сложно, но, в моих силах показать ему верхушку айсберга. Вот только мужчина не позволяет мне довести свое дело до конца, обычно мужики с большим удовольствием кончают кому-то в рот, но, у Онассиса всегда есть свой план развития событий, люблю его за это. Я поддаюсь ему, действую по пути меньшего сопротивления, ну камон, за волосы же тянут, чуть поднимаюсь и сразу же получаю поцелуй. Жесткий, страстный, хлопаю глазами, кажется, ему тоже есть чем меня удивить. Теряю контроль над этим раундом, но я и не против. Спиной? Серьезно? Кажется, мое мнение о романтической натуре этого мужчины рассыпается, словно разбитый хрусталь. Я в диком восторге и от этого мурашки покрывают мое тело, так, Купер дыши! Дразнит, зараза, рычу, громко, пусть знает, что с этой кошкой шутки плохи. Но сразу, же получаю по задничке. Стараюсь не захохотать! Я в восторге и готова кончить лишь от одной мысли о том, что Онассис может мне устроить. Все совершенно изменилось. И не то, чтобы мне раньше не нравилось, нет, все было отлично, просто я стала другой, ебанутой, странной и мне нравится теперь, когда со мной не церемонятся в кровати. Вновь мурашки по телу, легкий холодок, он наконец входит и я издаю протяжный стон. Двигаюсь от него, словно пытаюсь сбежать, за это получаю не одобрительный шлепок и мужчина, удерживающий меня за бедра резко тянет меня на себя, насаживает, а я лишь громче кричу от удовольствия, давлюсь своим криком, удобно устраиваюсь на локтях. Онассис наращивает темп и все вокруг начинает пропадать, мы словно в космосе, в невесомости, где есть лишь он и я. Уши закладывает, не понятно, от собственного крика или что вообще происходит. Ах да, за все это время я стала намного громче, надеюсь тут хорошая шумоизоляция. Я совсем не стесняюсь своих стонов наслаждения, более того, мне хочется еще! Больше! Мне необходимо это! Я хочу, наконец, напиться. Сладкая нуга заполняет меня, от носа до кончиков пальцев, скапливается внизу живота и сжав что-то, понятия не имею что это было, не рассматривала под руками, я громко кончаю, обмякаю в его руках. Мне хочется попросить его не останавливаться, но я – вата, мягкая, легкая, просто не способна говорить. Как же мне хорошо.