Прошел почти месяц с того момента, как закончились лучшие выходные в ее жизни, а вместе с ними и солнечные дни Аризоны. Даже спустя столько времени, она не могла понять, в какой момент что-то пошло не так. Покой, умиротворение и наслаждение обществом друг друга, резко переросло вновь в открытую ненависть и ярость на пустом месте. Сказанные слова в тот злополучный вечер воскресенья навсегда врезались в память. Она кричала, что ненавидит Нейта, а он сам желал ей смерти и никогда не узнать, что такое быть матерью. Чем больше Хаас прокручивала в голове все то, что произошло тогда, тем сильнее запутывалась.
Все дела холдинга юрист передала другой сотруднице, надеясь, что это поможет избежать ненужных воспоминаний. Хаас давно в Сакраменто, в ближайшее время в Лондон не собирается, а шансы встретить Грейсона в этом городе – минимальны. С глаз долой из… из воспоминаний вон.
Блондинка гуляла по городу. Был выходной. Как назло, мимо проходили влюбленные парочки, то целуясь, то смеясь, то подкалывая друг друга. Как же они раздражают.
Не сказать, что девушка собиралась вступать в какие-либо романтические отношения с Натаниэлем, но ей понравилось проводить с ним время. После того, КАК те выходные у них начались, она была уверена, что пара будет часто видится, ходить друг к другу в гости, срывать друг с друга одежду… Аризона прервала собственные мысли, стараясь выгнать образ соседа из своей головы. Засыпала – он, просыпалась – он, включала телевизор – тоже во всех новостях он: его проект или очередная пассия, которую ему то и дело приписывали.
-Да уйди ты из моей головы!
Хаас сказала это вслух, тут же врезавшись в какого-то прохожего.
-Смотри куда прешь!- парень даже опешил. Мало того что какая-то блондинка в него врезалась, так еще и наехала.
В голове у Аризоны творился настоящий бардак. Девушка, которая не привыкла давать слабину, проявлять слабость и уж тем более их демонстрировать, чувствовала себя по меньшей мере подавлено. Ей приходилось постоянно бывать в людных местах, чтобы держать себя в руках. Если она оставалась дома один на один с собой, все заканчивалось тоннами мороженого, плаксивыми мелодрамами и слезами в подушку. Совсем чуть-чуть.
Она шла и изучала вывески, думая о том, что может зайти в книжный и купить что-нибудь почитать. Что-нибудь романтическое, чтобы добить себя окончательно.
Вместо этого глаза сфокусировались на неоновой вывеске, кричащей о том, что за ней находится тату-салон.
Лет в 19, после расставания с Мэтом, блондинка уже порывалась сделать душераздирающее тату, но родители были категорически против. Тогда еще Аризона была послушной девочкой, поэтому до сегодняшнего дня ее тело оставалось девственно чистым. Не раздумывая ни секунды, она открыла дверь и вошла внутрь.
Все стены заведения были увешаны эскизами и примерами работ. Честно говоря, такого количества девушка не ожидала, поэтому пройдя мимо администратора, чуть ли не с открытым ртом, принялась ходить по холлу и изучать работы.
-Добрый день мисс, хотите набить тату?
Вопрос администратора остался проигнорированным. Не со зла. Аризона действительно зависла, любуясь работами мастеров.
Все были подписаны, но один мастер ей приглянулся сразу. Ридиан Лэнг. Хаас была далека от искусства, терпеть не могла живопись, но в работах этого мистера она видела что-то, помимо краски и мазков машинкой.
-Мисс, могу Вам чем-нибудь помочь?
Аризона наконец обратила внимание на нервничающего администратора и подошла к девушке поближе.
-Добрый день. Да, я хочу тату. Желательно сейчас. Желательно у Ридиана Лэнга.
В общем-то вариант, что ей откажут она даже не рассматривала. Блондинке и в голову не могло прийти, что у мастера может быть выходной, или он вовсе не работает больше в этом салоне.
-А еще я не знаю что именно хочу, я бы с ним и посоветовалась сразу. А пока можно черный чай.
Усевшись в кресло, Хаас стала изучать журналы и ждать мастера. Пусть только попробуют его не найти или не найти для нее время. Не в ее нынешнем состоянии.

Сколько прошло времени с момента озвучивания пожеланий к чаю и встрече с неким Ридианом Лэнгом, Аризона не знала, да и не засекала. Она была слишком увлечена изучением журналов, статьями о том, что татуировки обозначают. Садящегося напротив нее мужчину, блондинка заметила не сразу. Только после заданного вопроса, Хаас подняла глаза и увидела напротив себя улыбающегося незнакомца.
-Аризона. Можно просто Аризона. К чему лишние формальности, если скоро ваши руки будут использовать мое тело как холст.
Вслух конечно же Хаас озвучивать последнюю мысль не стала, но это и так было очевидно всем собравшимся. Девушка сделала глоток чая, внимательно изучая человека, который скоро сделает на ней красотуо. Почему-то глядя на него, она не сомневалась, что он возьмется за работу и не откажет ей.
-Ну во-первых, я бы сама возражала против повторений. Не люблю быть как все. Привыкла быть особенной, хочу чтобы татуировка это подчеркивала.
Еще один неспешный глоток чая.
-Татуировку я хочу давно, но видимо окончательно созрела только сейчас. Я не хочу упустить тот момент, когда она для меня действительно имеет особое значение. Мне нужно ее прочувствовать от боли, которую причиняет машинка, до конечного результата, который будет оставлен на коже.
Аризона действительно понятия не имела, что именно она хочет. Она даже не выбрала ту часть тела, на которую должен быть нанесен рисунок. Однозначно, место не должно бросаться в глаза, учитывая ее профессию, но и скрывать ото всех она свою будущую красоту не намерена. Ридиан отвлекся над другую посетительницу. Что именно они обсуждали с той, Хаас не слушала, ее это не касалось. Она допивала чай и ожидала указаний. На прощанье, девушка расхвалила мастера и ушла. Лэнг же пригласил Аризону в кабинет. Собственно говоря, в успехе сегодняшнего мероприятия она ни капли не сомневалось. На ее памяти ни разу еще не случалось такого, чтобы девушка захотела и по каким-то причинам не получила. Прошла в кабинет за мастером, удобно расположившись на кушетке и изучая обстановку внутри. Очень по-творчески.
-Это моя первая татуировка. Я действительно долго к этому шла. Это не просто спонтанная прихоть, потому что хочу что-то набить.
Говорить о том, что сегодня она целенаправленно салон не искала, Хаас не стала. Она давно задумывалась о татуировке. Она знала, какую мысль хочет нанести и оставить на свой коже. Она ощущала в этом сейчас острую необходимость. Ей было больно. Ей было обидно. Не в первый раз. Но она так сильно устала ошибаться в людях, подпускать их к себе, что ей просто было необходимо постоянное напоминание о том, что двери ее души закрыты. Она не планировала влюбляться в своего соседа. Она не планировала впускать его настолько глубоко в себя, чтобы потом испытывать такие муки. Муки от непонимания, муки от обиды, муки от того, что стала для него девочкой для развлечений. Хотя в общем-то и ей от мужчины было ничего не нужно. Так почему все так болит тогда?
-Мне нужна надпись на латыни, или же какой-то символ. Я хочу помнить, что мое сердце и моя душа – закрыты. Чтобы каждый гребаный раз, когда моя задница захочет вляпаться в чувства, глядя на себя в зеркало я помнила, что они никому не нужны. Точно не в этом реальном мире.
Кажется, пока блондинка озвучивала свою мысль, пришло осознание, где рисунок должен располагаться. Сердце. Душа. Ребра, в которые то и дело мужчины, попадающиеся в ее жизни, вгоняли нож по самую рукоять и прокручивали.
-Тату хочу здесь - пальцем девушка указала на место под грудью. Слева. Она нисколько сейчас не думала о том, что незнакомый человек увидит ее полуобнаженную. Она совершенно не думала о том, что и кому придется объяснять о наличии и значении татуировки. Плевать. Рисунок или надпись будет тут. Как раз, отличный способ сделать больно физически на самом чувствительном месте, чтобы заглушить свое «больно» душевное. Пусть лучше болит снаружи, чем внутри.
-Сможем придумать что-то лаконичное, но емкое?
С каждой секундой, проведенной в салоне, Аризона лишь сильнее убеждалась в своем намерении. Ей необходимо было самой на себе оставить это чертово клеймо, навсегда запечатав в нем прежнюю Аризону. На память, так сказать.

Если сложно себе в чем-то признаться, если сложно с кем-то поделиться, если сложно из себя выдавить те слова, которые гложут. Всегда можно их написать.
Аризона имела прекрасную речь, всегда могла подобрать любые слова к любой ситуации, но только не тогда, когда дело касалось собственных чувств и эмоций. Она понимала, что в ее душе происходит настоящая буря, которая в срочном порядке требует отклика, но обличить в слова и предложения она не могла. Больно. Пусто. Обидно. Но это так мелочно по сравнению с тем, что она чувствовала в действительности.
Стадия отрицания, которая казалось бы, должна была уже закончится, лишь набирала обороты. Слишком много вопросов, то и дело мелькающих в ее голове, но ответов на них она не могла найти ни в мозгу, ни в душе, ни в сердце.
Сукин сын. Выйди ты уже из моих мозгов.
Хаас смотрела на Рида и понимала, что сучку надо выключать, если она хочет, чтобы именно он набил тату и понял, что девушка от него хочет. Тяжело, учитывая, что в таком состоянии она находится даже тогда, когда спит. Но слишком паршиво на душе, чтобы ни попытается это сделать.
-Я видела работы. Именно за твои зацепился сразу глаз. Там есть душа. Своей у меня нет, так хоть чужая пусть будет хотя бы в виде рисунка на теле.
Блондинка начинала нервничать. Она не боялась боли, разве что совсем чуть-чуть, не боялась, что получится некрасиво. Но этот момент, эти ее эмоции, навсегда останутся с ней. Как напоминание, которое будет преследовать всю жизнь и говорить о том, что могло бы быть, если…
Девушка листала папку с эскизами и влюблялась буквально в каждую работу, водя по ним пальчиком и представляя, как та или иная будет смотреться на ее теле. Ей нравилась идея с иероглифами, нравилась идея с латынью. Она не хотела обычную английскую надпись, которую смогут прочитать все и сделать свои неправильные выводы.
-Мне нравится идея с текстом. Просто и со вкусом. Хочу латынь. И иероглифы.
Я скажу вам фразу, а потом мы с вами ее переведем. Но это именно для текста на латыни. Хочу небольшую.
Хаас зависла на иероглифах. Именно эти. Она понятия не имела, что они обозначают, может быть там вообще древнее проклятие, но они буквально гипнотизировали и просили перенести их к ней на кожу.
-Как переводится вот это? -  Аризона указала на шаблон, надеясь, что он ей подойдет, параллельно придумывая фразу, которую хочет нанести.
«Когда-то здесь была душа. Ты ее отыскал, но Ты же ее и забрал»
В ее голове пазл сложился. Просто черные надписи и больше ничего. Она это делает не для красоты и хвастовства, а для себя.
-Ну больно и больно. Я зубы лечу без заморозки. Потерплю.
Пока мужчина рисовал эскизы по озвученным девушкой пожеланиям, Аризона избавлялась от одежды, продолжая изучать произведения своего мастера. Если бы она была больной до рисунков, она бы забила себе по меньшей мере половину тела. Слишком красиво и душевно было абсолютно все, что она находила в этом кабинете.
-Лифчик будет мешать, его снимать?
Ладони были холодные. Она никогда не была настолько близка к такому важному поступку в своей жизни. Даже замужество казалось детским лепетом. Развестись всегда можно. А вот свести потом с тела тату, мало того больно, так и не всегда возможно. Родители если увидят, точно убьют. Их тела точно без пирсингов и татуировок. У благоразумной девочки должно было быть так же. Только кажется, благоразумие она свое потеряла где-то в дурацком домике на озере. Собственно, как и часть себя.
Аризона уселась обратно на кресло. Снимать с себя все полностью она желанием не горела, но нужно посмотреть, когда ей приложат шаблоны. Отрегулируют место нанесение непосредственно на ней. А там будет понятно, мешает нижнее белье или нет.
Ридиан быстро закончил, демонстрируя то, что получилось, Кажется, самому ему нравилось.
-Да! Именно это и хочу! Давай скорее примерять и осуществлять!
Аризона расплылась в искренней улыбке. Ей действительно нравилось то, что она увидела. Скорее бы это оказалось на ней.

Вся жизнь - это шрамы. Шрамы на душе, на сердце, на теле. Одни ты оставляешь сам на себе добровольно, чтобы помнить значимые моменты этой самой жизни, другие оставляет на тебе она сама, не спрашивая разрешение. Тело Аризоны было белоснежным холстом до сегодняшнего дня. Пара ссадин из детства, рассечённая бровь, вот и все ее «украшения». Сегодня все изменится. Наконец-то. По ее собственной инициативе. Или она хочет проявить свою израненную душу как фотопленку на коже? Хаас послушно отправилась за своим мастером в другой кабинет, удобно расположившись на кушетке. Избавилась от всей одежды на верхней части тела и прикрыла грудь рукой. Безусловно, чего уже только Ридиан не повидал на своем веку, однако острой надобности сидеть в чем мать родила тоже нет.
Вопрос застал Хаас врасплох. Он этого достоин? А достоин ли? Пауза.
-Я делаю это для себя. Дело совсем не в его достойности или недостойности.
Блондинка молча наблюдала за приготовлением машинки и игл, за переводом рисунка на свое тело. Ей нравилось. Ей уже нравилось.
-Да, я понимаю. Давай попробуем. Если выдержу, максимально набьем сегодня. Ну и если время будет позволять.
Вот они. Первые прикосновения иглы и впрыски краски под кожу. Скулы напряглись, но ни глазами, ни телом девушка не выдавала свои ощущения.
Молча кивнула на необходимость подождать, мысленно прикидывая, что тату будет большая, а Ленг будет вряд ли останавливаться каждую минуту для передышки. Выдержит! У нее виртуальные яйца в джинсах!
-Не скажу, что мне было приятно и я получала удовольствие, но терпеть можно. Я наверное, так и представляла. Я понимаю, что площадь рисунка будет больше и времени на передышку не будет, но думаю я справлюсь. Если что, буду кусать руку.
Уточнять чью именно она не стала. Пусть гадает. Смотреть на свою кожу сейчас Аризона не решалась. Рисунка все-равно нет, а сильное покраснение и припухлость наверняка появилась.
-Обещаю, буду хорошей девочкой и контур мы сегодня оформим полностью.
Аризона вновь послушно улеглась на кушетку, подставив мастеру бок, и прикрыв свои прелести одной рукой, вторую положила под голову. Не сказать, что поза способствовала расслаблению, но была максимально комфортной. Как только почувствовала иглу, тут же прикрыла глаза, стараясь думать о чем-нибудь приятном. Не успевала. Новая боль возвращала в реальность, не давая возможности передохнуть. Хаас терпела, кусала губы и сжимала руки в кулаки. Кажется, у нее уже вспотели ладони. Да нет, не кажется. Правда вспотели. Но она не издавала ни звука, лишь изредка кивая Ридиану, на его немые вопросы в порядке ли девушка. В порядке. Не больнее чем было от слов Грейсона.
Ей казалось, что машинка вообще не движется, а ходит по одному и тому же месту на ребрах. Так и от кожи ничего не останется.
Площадь боли увеличивалась, а значит и рисунок тоже. Хаас терпела. Она в принципе была достаточно терпелива, имела низкий порок чувствительности, у нее было неплохое самовнушение. Но с размерами тату и выбранным местом, кажется, она немного погорячилась.
-Ридиан, можно пару минут передохнуть. Я бы воды попила еще, если можно.
Аризона не очень ориентировалась во времени. Ей казалось, что она тут лежит уже целую вечность, хотя наверное, прошло не более 15 минут, с того момента, как они приступили к процессу нанесения. Немного приподнялась, и взяла принесенный стакан воды, залпом его осушая. Боль не утихала, кожу жгло, но по крайней мере не появлялась новая.  Стакан убран в сторону, и сделав тяжелый вдох, Хаас вновь улеглась и закрыла глаза,
-Можем продолжать. Я передохнула. Но если расскажешь что-нибудь, или будешь озвучивать что мы сейчас делаем, мне будет спокойнее лежать.
Опять потекли минуты боли и мучений. Но это стоит того результата, который Аризона ожидает увидеть.

Маленький перерыв облегчения не приносил. Аризона знала, что будет долго и будет больно, казалось, даже представляла эти прикосновения иглы, но на деле все оказалось иначе. Ад длился бесконечно, лишь усиливая неприятные ощущения с каждой секундой. Тот перерыв на глоток воды, казался ничтожно мал даже для того, чтобы просто перевести дыхание. Кожу жгло, она припухла, место было крайне неудачным, потому что блондинка то и дело задевала его случайно рукой, от чего приходилось шипеть на саму себя. Спустя пять минут, Ридиан вновь приступил к пыткам, правда на этот раз отвлекая разговорами.
-Кстати да, я заметила, что ты не забит весь татуировками, как обычные мастера. Хотя я слышала, что если начать делать тату, то потом сложно остановиться, и едва ли на теле остаются свободные места.
На самом деле Хаас опасалась такого развития событий, хотя и понимала, что планирует сделать одну тату со смыслом, а не рисовать себе пол тела всякой фигни. Вряд ли спустя пол года она придет набить себе голубую кошечку или Микки Мауса.
Рассказы мастера отвлекали, но быстро закончились. Аризоне даже удалось немного расслабиться. Все ее мысли вновь вернулись к Грейсону и тому вечеру, когда все пошло наперекосяк. Она слишком много думала, пыталась вспомнить момент, который вывел мужчину из себя, но так и не могла понять мотивов его поступков и столь унизительных оскорблений в ее адрес. Вряд ли тема детей его могла так сильно разозлить. Мужчины вообще избегают подобных тем, и ни один на ее памяти так остро не реагировал на рассуждения про аборты.
За собственными фантазиями Хаас даже не заметила, как Рид сделал перерыв. Ему нужно было поменять иглу, а блондинке же представилась возможность отдохнуть и посмотреть на то, что получается. Осторожно поднимается с кушетки, прикрывая руками грудь, и подходит к большому зеркалу. Не смотря на красную кожу и большую припухлость, ей видно, что получилось. Тонкий контур, татуировка не завершена, нет красного цвета, но уже есть все то, что она хотела, все то, что творится на ее душе. Смотрит, и мир вновь переворачивается. Интересно, так будет каждый раз, когда она будет смотреть на себя в зеркало, или рано или поздно рисунок и текст останутся лишь напоминанием о прошлом? Достаточно просмотра. Хаас вновь прошла к своему месту, сделав несколько глотков воды, и улеглась, убрав одну руку, второй все так же закрывая грудь. Не ханжа, но лишний раз ходить полуобнаженной перед малознакомыми людьми не очень хочется.
-Я так понимаю, мы сегодня все-таки полностью не закончим? Мне завтра прийти, или через сколько-то дней?
Аризона смирно лежала, вновь слушая звуки машинки и свое шумное дыхание в моменты, когда было особенно болезненно. Как люди рожают, если даже простое тату, которое делается всего несколько часов, а не 10 как роды, доставляет такой спектр боли и эмоций.
Чем дольше Хаас лежала под пытками, тем больше она научалась расслабляться и отвлекаться. Если тело не напряжено, боль становится меньше, только психологически расслабиться очень сложно, если каждую секунду тебе под кожу вбивают краску.
Каждый прокол, каждый впрыск, был похож на тот шрам, который оставил Нейт в ее душе. Она пытается наложить поверх что-то новое, что-то свое, но сможет ли? Боль не закрасить, не зарисовать, не удалить. Если нанести поверх старых ран новые, ничто и никуда не исчезнет, боль лишь увеличится вдвое. А если рана свежа, то она еще будет и кровоточить.

Сложно выдирать из сердца человека, который успел там прорасти корнями. Когда? Почему? В какой момент размеренной и отлаженной жизни Аризоны Хаас произошел этот катаклизм. Выжигать? Выдирать с этим самым корнем? Забить и сохранить на память? Сложно. Такие ощущения внутри себя блондинка испытывала впервые. Особенно учитывая то обстоятельство, что ровно в эту самую секунду девушка бьет себе тату, чтобы было уроком, чтобы помнить, чтобы больше никогда не ввязываться во всякие эти чувства. Жила себе прекрасно со своей работой и сексом по расписанию, и нужно было продолжать в том же духе еще лет десять как минимум.
Сколько времени Хаас провела в руках мастера, она уже не засекала. Кажется, за окном начинало темнеть, и если все прошло по плану, то половина задуманного у блондинки уже набита на коже. Горело, щипало, жгло. Кажется, даже когда игла больше не касалась ее тела, боль только усиливалась монотонно и по нарастающей.
-Да, спасибо, я поняла. В следующий раз тогда подкорректируем, если будет нужно, и добьем что задумали. Если я не умру от боли и не передумаю приходить.
На самом деле в блондинке сейчас говорила усталость. Сидеть в одной позе, стараться не шевелиться, постоянно испытывая боль – удовольствие то еще.
Пока мужчина убирал иглы, Аризона подошла к зеркалу полюбоваться на результат. Несмотря на слой мази и специальной прозрачной наклейки, результат было видно прекрасно. Девушка хотела было, чтобы провести пальцем по тонким линиям татуировки, но вовремя одернула руку. И больно, и заклеено, и нельзя заносить всякую заразу.
-Она божественная, спасибо Ридиан. Это именно то, что я хотела. Через пару недель тогда увидимся, я запишусь у администратора.
Надев обратно свою одежду, девушка покинула кабинет и записалась на повторную татуировку к этому же мастеру через пару недель.

***

Время пролетело очень быстро. Татуировка прижилась, выглядела идеально, Аризоне даже казалось, что никаких доработок не требуется, только завершить начатое по задумке, на которой они с мастером остановились. Нейт так и не объявлялся, новости Хаас специально не включала, потому что каждый новостной сюжет был о тендере и о фирме Грейсона, которая с успехом занимается масштабным проектом.
Лучше бы никогда не знала его, чем теперь смотреть на его лицо через журналы или экран телевизора.
В назначенное время Аризона прибыла в салон и уселась в кресло, ожидая, когда ее пригласят в кабинет. От чая отказалась, потому что снова нервничала. Все плохое быстро забывается, и Аризона уже забыла какую адовую боль здесь испытывала крайний раз, но кожа помнит, и кожа не хочет испытывать подобное еще раз.
Хаас листала журналы о моде, о ландшафтном дизайне, о строительстве… Строительстве…
Нервно откинула глянец на журнальный столик и стала рассматривать стены, пол, потолок, людей за окном, администратора салона, собственные руки, колени. Да что угодно, только занять свой мозг и свои глаза чем-нибудь отвлекающим. Слишком рано пришла, Лэнга еще не было, либо он готовил кабинет к приему. Минута, две, пять. Они текли мучительно медленно. Каждая секунда отщелкивала свой ритм в ее голове, давая понять, что время идет, что нужно жить дальше, нужно возвращаться в ту жизнь, к которой она привыкла и в которой она и должна жить. Из раздумий вывел знакомый голос администратора, приглашающий пройти на прием.
В уже знакомую дверь блондинка входит без стука, сразу же присаживаясь в кресло и кидая сумку рядом на столик.
  -Привет. Я пришла, не передумала, и сразу хочу сказать, что безумно довольна тем, что уже получилось. Мне кажется все легло идеально, и на третий день после процедуры я уже даже забыла, что ты меня тут пытал.

Почему нельзя взять и перемотать те моменты в жизни, которые не хочется переживать, которые доставляют дискомфорт или отформатировать фрагменты памяти. Почему нельзя не вспоминать, если не хочешь, не думать, если уже не можешь. Почему изо дня в день приходится переживать то, без чего можно было бы обойтись.
Аризона с радостью перемотала бы сегодняшний день на послезавтра и любовалась бы уже законченной полузажившей работой. Отформатировала пару кусков своей памяти, может быть тогда смысл в тату вообще бы отпал.
-Не волнуйся, ни про какие пытки я писать не буду. Вряд ли ты меня замучаешь сегодня до такого состояния, что я смогу написать о тебе что-то плохое.
Раздеваться так раздеваться. Не в первый раз. Кинула сумку на тумбочку и принялась стягивать с себя футболку, лифчик. Сложила все рядом с сумкой, грудь как приличная прикрыла. Видел Лэнг там чего или не видел, но татуировка наносилась не там, значит и демонстрировать женские прелести не обязательно. Радовало одно, мастер сказал, что рисунок действительно прижился и доработок практически не требуется. И вот снова кушетка, снова звуки машинки, снова напряжение по всему телу. Несмотря на то, что Хаас уже была продвинутой в этом деле, прекрасно помнила все свои ощущения с прошлого раза, но менее болезненно от этого не становилось. Несмотря на то, что блондинка целую неделю настраивалась на повторный визит, едва ли у нее это получилось.
-Отвлекать меня решил от пытки? - девушка рассмеялась, но тут же пожалела об этом. Стоило только напрячь голосовые связки, горло, как это отдалось ощутимой болью в месте работы машинки. Только полное расслабление делало эту процедуру более менее сносной.
- Да нормально неделя прошла. Если бы не жара, то вообще прекрасно. Все прилипало к телу, пленка вечно пыталась оторваться. Забыла сказать, что очень чесались руки, чтобы отколупать корочки. Раздражали. И с не мочить, учитывая такое пекло, тоже были некоторые проблемы. Но вроде бы я справилась.
Машинка шумела, Риддиан заговаривал зубы, Аризона пыталась отвлечься как могла. Пять минут. Десять. Мужчина менял иглы, давая время на небольшую передышку, давая пищу для размышлений по поводу новых эскизов.
-Я с удовольствием гляну эскизы, но думаю пока остановлюсь на том, что мы с тобой задумали. Хочу походить какое-то время так. А потом,  скорее всего, еще  приду и модифицирую. Уверена, что эскизы прекрасны.
Очередной перерыв на стакан воды. В горле пересохло, тяжело лежать в одной позе на протяжении нескольких часов практически не шевелясь и не моргая. Не удержавшись и не спрашивая разрешение, девушка подскочила со своего места и подбежала к зеркалу, изучать что получилось, и много ли еще осталось быть. К ее великой радости, все доработки с прошлого раза сделаны, контур идеален, да и цветные места практически полностью были заполнены. Черное. Красное. Текст. Иероглифы, о которых знает только она. Ее тело - холст, который хранит часть истории ее жизни. Нравится. Очень ждала этого дня. Главное не войти во вкус, и не начать забивать все события собственной жизни. А то вдруг через лет десять наступит деменция.
Вдоволь налюбовавшись, Хаас вернулась в свое кресло.
-Мне очень нравится все, что я вижу. Предполагаю, что за час мы управимся? Нужно ли будет показываться потом с тем, что получилось? Вдруг опять коррекция потребуется?
Аризона лежала смирно. Последние штрихи, часы и минуты до окончания мучений буквально придавали ей сил пережить все это. Тяжело. Болезненно. Глаза приходилось зажмуривать, стискивать зубы, пальцы сжимать в кулаки, но осталось совсем немножко. Она знала ради чего все это.