Самолёт приземляется в Лондоне, и, пожалуй, первый раз с твоего переезда в Америку ты не подумала: «Вот я и дома». Да, впервые ты ощутила, что дом для тебя теперь ассоциировался с уютной квартиркой в Сакраменто. Конечно, здесь, в Великобритании жили твои родители, здесь ты выросла, и в вашем двухэтажном коттедже до сих пор тебя ждёт комната, где всё осталось нетронутым с самого твоего отъезда, но пора было признать – теперь это лишь место, куда ты с удовольствием прилетаешь на праздники, в отпуск или, как на этот раз, в командировку. Вся твоя жизнь теперь была за океаном, на другом континенте. Близкий друг, жильё, работа, хобби и Рей. Да, сердце твоё определённо теперь было связано с этим небольшим городом в Калифорнии. И тебя это более чем устраивало.

Ближайшие несколько дней проходят в бесконечных заботах: повидаться с родными, наесться домашней еды, прогуляться по любимому городу, выпить кофе в любимых кофейнях, встретиться с парой знакомых, но бОльшую часть времени занимает, конечно, работа. Вы с Нейтом прилетели сюда ради важной сделки, и (спасибо джетлагу и разнице в восемь часом) могли ночь напролёт готовиться к дню «икс». Но ты это и правда обожала. Обожала свою работу, обожала крупные контракты и обожала проводить время с Нейтом, даже когда вам было не до дружеских бесед. Но в этом же и заключается дружба: чувствовать себя комфортно друг с другом не только в моменты, когда повсюду виднеются радуги и скачут единороги. И, кажется, сегодня ты вновь сможешь это доказать.

Настроение твоё этим вечером было, мягко говоря, хреновым – чуть было не сорвалась сделка, к которой вы так долго и упорно готовились. И всё из-за блондиночки, от одного имени которой у тебя сводило скулы. Но за окном горел огнями Лондон, в холодильнике номера было совершенно пусто, а душа и вовсе требовала если не приключений, то пару бокалов вина точно. Поэтому ты набираешь номер Нейта – не пить же вино в одиночестве.

По голосу мужчины ты сразу понимаешь, что и его настрой оставляет желать лучшего. Он говорит, что не хочет никуда идти, что сейчас ему не до этого, что он бы предпочёл просто побыть дома. Один. Окей. Может эти слова и возымели действие на кого-то ещё, но не Вивьен Брукс. И вряд ли это станет для Натаниэля открытием. А поэтому... Ты заказываешь такси до ближайшего супермаркета, просишь водителя подождать, покупаешь бутылку текилы, лайм, пару пачек каких-то орешков, шоколадку и направляешься прямо к Грейсону. Даже по скорости открывания замка ты могла определить, что мужчина не очень ждёт гостей. Совсем не ждёт, если быть точной. Но вот дверь распахивается, и ты без слов, с улыбкой на милом личике протягиваешь другу бутылку, а сама в наглую проходишь внутрь, тут же располагаясь на кухне. Разбираешь пакет, достаёшь пару стопок из шкафчика. — Чего ждёшь? Открывай, — подмигнув, киваешь на текилу. Спорить с тобой бесполезно. Так что вскоре жидкость наполняет шоты, один из которых ты тут же протягиваешь Нейту. — Ну рассказывай: дело же не только в сделке? — и опустошаешь первую, ощущая приятное тепло в пищеводе.

— Конечно есть, чем заняться, — морщишь носик и разве что не показываешь язык (всё же взрослая деловая женщина). Ты знала, что Нейт говорит это лишь для того, чтобы спровадить тебя и дальше предаваться унынию в одиночестве. Вот только за столько лет дружбы он должен был понять, что Вивьен Брукс готова разделять на двоих не только счастье, но и куда более неприятные моменты жизни. И по первым же ноткам в голосе ты понимала, что сейчас – как раз такой момент. И какие бы планы с Реем ты не строила, какие бы романтичные свидания не планировала, дружба с Нейтом всегда будет для тебя на первом месте. Потому что в самые трудные времена он был рядом, поддерживал. Даже когда ты не хотела никого видеть, даже когда казалось, что чёрная полоса не закончится, он держал тебя за руку и мягко улыбался. И ты попросту не простишь себе, если оставишь сегодня его один на один с теми эмоциями, что пожирают его изнутри.

Первые шоты текилы опустошаются в мгновение ока, но ты сразу же по новой наполняешь стопки до краёв. На полках находишь небольшие миски (да, ты прекрасно ориентировалась среди шкафов и могла не спрашивать бесконечно о том, где хранится тот или иной предмет посуды), достаёшь из пакета пачку солёных орешков и пересыпаешь их в одну из чашек. Следом – вскрываешь шоколадку, разламываешь её на кусочки и тоже складываешь в посуду. Ты порхаешь по кухне, чувствуя себя как дома. Собственно, именно так ты чувствовала себя в любом месте, если рядом был Натаниэль. И его квартира в Лондоне не была исключением.

— Мы выиграли, ага. Именно поэтому твоё лицо буквально светится счастьем? — ты чуть наклоняешь голову набок, всматриваясь в лицо мужчины, и улыбаешься уголками губ. Миски с закусками переезжают на журнальный столик, шоты текилы – следом за ними. Ты же берёшь в одну руку – бутылку текилы, во вторую – кисть мужчины, и тянешь его на диван. — Грейсон, я знаю тебя так много лет, что даже страшно посчитать. Ты можешь не рассказывать подробности, можешь не изливать душу, можешь просто кивнуть и молчать, но только прошу тебя, не делай вид, что с тобой всё в порядке. Ты поднимаешь ноги на диван, берёшь стопку текилы и опустошаешь её, тут же кивая на соседнюю и намекая другу, чтобы не отставал. — Ты охрененный архитектор, но актёр из тебя так себе, — ты широко улыбаешься и кончиком указательного пальчика нажимаешь на кончик носа мужчины.

Фразу про домик и Рея ты просто игнорируешь, потому что понимаешь, что сказана она сейчас ровно для того, чтобы отвлечь тебя от важного. Позже, когда настрой чуть сменится, ты обязательно поделишься своей радостью, расскажешь о том, как знакомишь Рея с Лондоном, своим Лондоном, как приводила его домой к родителям. И как бесконечно счастлива рядом с ним. Но всему своё время. И сейчас каждая секунда твоего внимания принадлежит Натаниэлю. И никто и ничто, ни ураганы, ни землетрясения, ни астероид, не изменят этого.

— Дело же в блондиночке? Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться. достаточно быть мисс Брукс, которая не только неплохо разбиралась в людях, но и слишком хорошо знала Нейта. — Можешь просто кивнуть, если не захочешь это обсуждать. И мы просто будем пить текилу и объедаться шоколадом. Ты ж не позволишь съесть это всё мне одной и не влезть в красивые новые платья?

Нейт не отвечает на вопрос про блондинку, но тут же опустошает очередную стопку текилы. Собственно, всё было понятно и без слов. И ты не собиралась сыпать соль на рану и лезть туда пальцами, чтобы вытянуть то, о чём он пока не был готов говорить. В общем-то и цель визита в этом и не заключалась. Ты не была дознавателем, чтобы устраивать допрос и требовать говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Просто ты слышала, чувствовала, а теперь и видела, что твоему самому дорогому другу плохо, и не хотела, чтобы он переживал эти эмоции один. Пусть поругается и поорёт, покидается посудой и техникой, пусть делает вид, что всё хорошо и молчит, пусть включит кино, музыку, да хоть дурацкие видео на ютубе – он может как угодно провести этот вечер, как угодно переживать эмоции, что кипят у него в душе, но главное, что ты точно будешь рядом. Будешь кидать вместе с ним тарелки, если потребуется, будешь орать с балкона, будешь танцевать, петь песни в вымышленный микрофон, будешь смеяться над глупыми котиками. А если пожелает – станешь лучшим слушателем, который не будет давать непрошенных советов, не будет упрекать или насмехаться, а просто превратиться в слух, пока всё, что болит внутри, не явится свету, чтобы наконец хоть немного ослабить хватку над душой мужчины.

Но пока вы на диване, текила вновь наполняет стопки, груда орешек возвышается над бамбуковой миской, а рука твоя тянется к дольке шоколада с цельным миндалём. Всё же не повредит иногда закусывать. Когда я там последний раз ела? Но в этот момент ты слышишь "мисс катастрофа", произнесённый Нейтом как бы между делом, и забываешь о всех предыдущих мыслях. Конечно она. Чёртова блондиночка. Но ты не собираешься радостно вскрикивать "Ага, я же говорила!", потому что, во-первых, не то место и время, а во-вторых... Ну конечно ты была права. Куда больше ты бы удивилась, если бы причина всё же заключалась в ком-то или чём-то ином. Столько лет близкого общения было достаточно, чтобы понять, что такие эмоции этому мужчине могут "подарить" только женщины. Работа, сын, семья – разное случалось за эти годы, но ничего так не могло выбить Натаниэля Грейсона из равновесия (пусть и на короткий промежуток), как какая-нибудь несносная дамочка. Пусть и такая красивая и далеко не глупая, как эта блондиночка (да, называть её по имени ты не собиралась – много чести). Хотя почему "пусть"? Пожалуй, именно эти две составляющие и делали картину полной – Нейту никогда не нравились симпатичные мордашки с пустой головой.

Ты готова была услышать ещё что-нибудь об этой дамочке, но вдруг разговор меняет своё русло, течением вынося вас к совершенно неожиданной теме. И тема эта переключает тебя в миг из состояния лёгкой расслабленности и контролируемого волнения к состоянию заметной обеспокоенности. — Почему эта мысль вообще появилась в твоей голове? — ты хмуришь брови, смотря мужчине в глаза. — Откуда? И, кажется, ты уже знаешь ответ. — Ты и так прекрасно знаешь всё, что я собираюсь сказать, но я всё же скажу: ты – замечательный, заботливый и любящий отец. Натан тебя обожает. И нет, его жизнь не была бы лучше, если бы в ней не было отца. Жаль, что ты не знал его в первые года жизни? Конечно, жаль. Но это не умаляет той любви, что ты даришь своему сыну, делая его жизнь чудесной и полноценной. Ты говорила медленно, размеренно, но было видно, что ты как будто немного злишься. В целом, так наверное и было. Только злилась ты не на Нейта, не на себя, а на того человека, который заставил Грейсона сомневаться в своём статусе отца. Касаться семьи – это уже вообще ни в какие ворота не лезет. Окей, высказывать лично про человека, про его работу, и может даже друзей. Но про сына... Ты даже не сдерживаешься и облачаешься свои мысли в слова: — Пиздец. Кто-то правда посмел упрекнуть тебя в чём-то касательно твоего сына? Ты и сама любила Натана как самого сладкого на свете племянника, и за него вполне могла бы убить, так что теперь, если эта блондиночка и правда умудрилась сказать хоть слово в отношении этого малыша, ты мигом воспримешь всю ситуацию как личную. И простая неприязнь перерастёт в отвращение.

Первая волна злости сошла, когда Нейт прояснил немного ситуацию. И хотя твоё отношение к блондиночке не поменялось, ты хотя бы немного перестала злиться. Эта эмоция вообще была для тебя не свойственна: тебя всегда было сложно вывести из себя, ты умела держать себя в руках, прекрасно владела техниками дыхания, и для многих людей из твоего окружения была образцом спокойствия. На работе ты и правда была именно такой. Неудачи, нерадивые сотрудники, нарушение планов – всё это могло заставить тебя нахмурить брови, может мысленно проругаться, но в остальном ничего не могло выдать твоей злости. А уже через секунду ты и вовсе могла улыбаться, понимая, что злостью делу всё равно не поможешь. Да, так чаще всего ты себя и вела. Ровно до той поры, пока кто-то не посягал на то, что тебе дороже всего. И сын Грейсона однозначно входил в этот список.

Звонок же этого солнечного малыша окончательно стирает следы злости. Ты видишь его улыбку, видишь улыбку Натаниэля, и сама не можешь не улыбаться. А гладя на отношения этих двоих, ты никак не могла понять: откуда вообще могут возникнуть сомнения? Но делаешь очередной глоток текилы и произносишь уже куда спокойней, неспеша, будто пропуская каждую фразу через себя: – Знаешь, любые отношения должны пробуждать в нас лучшее. Вот например наша дружба. Благодаря именно тебе я стала тем, кем стала. Взрослее, умнее, и точно счастливей. И люблю я тебя в том числе за то, какая я рядом с тобой. Лучшая версия Вивьен, сто процентов. Ты ухмыляешься. Иногда ты и правда думала над тем, а как бы сложилась твоя жизнь, не встреть ты Нейта. Наверное, она бы была неплоха, но точно не так прекрасна, как рядом с таким другом. Пара долек шоколада отправляется в рот, ещё пару подносишь к губам мужчины (иногда надо бы и закусывать), и ты продолжаешь свою мысль.

– А если человек вдруг, даже не специально, заставляет тебя обратиться к твоей тёмной стороне, затрагивает твои болевые точки, которые и без этого волнуют тебя, то знаешь... – опустошаешь начатую стопку и громко опускаешь её на поверхность стола, — в жопу такие отношения. В жизни и без этого хватает ситуаций, когда мы начинаем сомневаться в себе, переживать, так уж мы хороши для работы/родительства/любви. Близкие должны напротив, напоминать о наших сильных сторонах. Натан своей счастливой улыбкой напоминает, что ты – прекрасный отец, я, приезжая с бутылкой текилы в не самый лучший твой вечер, что ты – прекрасный друг. И если кто-то заставляет тебя сомневаться хоть в одном твоём чудесном качестве, то этому человеку нет места рядом с тобой. Собственно, это единственная, и самая важная мысль, которую я хочу до тебя донести.

Текила уже немножко вскружила голову, даря ощущение лёгкости. Но завтра, пусть и вечером, у Нейта самолёт, а летать с похмельем – то ещё приключение, так что ты отыскиваешь свой телефон, открываешь приложение доставки и заказываешь коробочки с какой-то китайской лапшой с мясом и пару салатов. Жирно, сытно, как раз то, что нужно. – Твоё солнце не только собирается знатно тебя напоить, но и позаботится о том, чтобы всё прошло без сильного похмелья, — смеёшься ты, и пока телефон всё ещё в руках, включаешь блютус, подключаешься к колонке и запускаешь какой-то рандомный плейлист. — Ну и как ты собирался провести этот вечер без меня?

«А она – скучка», – мысленно закончила ты мысль мужчины, но не стала произносить этого вслух. Разве что чуть нахмуренные в этот момент брови могли намекнуть, что сейчас в твоей голове точно не крутились какие-нибудь приятные слуху комплименты. Но да, достаточно того, что ты уже сказала. Нейт от твоих эпитетов в адрес блондинки точно не станет легче, да и ты уже сложила своё о ней представление, и вряд ли хоть что-то сможет его изменить. В твоей вселенной вообще всё было просто – причиняют боль близкому тебе человеку, значит автоматически попадают в твой чёрный список. Может в этом и была нотка юношеского максимализма и желания видеть мир чёрно-белым, но такой уж ты была.

На словах мужчины о том, что никто не совершенен, ты сощурила глаза, придав лицу максимально удивлённое выражение, уперлась ладонями в бока и внимательно посмотрела на мужчину: – Чтоо? Я не совершенна? Что ты такое говоришь? Ни с кем меня не перепутал? – но уже к концу фразы ты не могла сохранять серьёзный тон и рассмеялась. Да, Нейт был прав. У всех есть свои минусы и тараканы, у всех – свои болевые точки и истории, которыми не гордимся, но это не даёт никому права тыкать в них пальцем. Хоть ты и не была религиозным человеком, но тебе очень нравилась строчка из библии, которую когда-то произнесла твоя бабушка: «Кто из вас без греха, первый брось в неё камень». И уже тогда маленькая Ви прониклась этими словами. Но Нейт озвучивает, что не хочет больше говорить о блондиночке, и ты не собираешься заставлять его. Он хоть немного пролил свет на ситуацию, и тебе этого достаточно. Достаточно, чтобы сделать определённые выводы и сложить финальное представление об Аризоне. А дальше ты просто будешь рядом, чтобы хотя бы этим вечером не оставлять Натаниэля один на один со своими мыслями и самокопанием.

— Дедушка Нейт, не рановато ли думать о печени? — широко улыбаешься ты, глядя на экран смартфона, на котором курьер на скутере уже направляется в вашу сторону. Предвукушая сытный ужин, ты пока делаешь перерыв во вливании в себя текилы  и чуть отодвигаешь стопки, чтобы освободить место для летящих к вам коробочек с едой. — Ну, в целом, я и не нарушила твоих планов: вещи вполне можешь собирать и при мне, поспать пару-тройку часов я тебе точно дам, правда придётся делить свою широченную и мягкую кровать со мной, а поработать... Будем считать, что сегодня ты работаешь дегустатором текилы и китайской еды. ПлачУ шоколадом и милыми улыбками.

Вдруг в колонке раздаются первые ноты вашей любимой песни, и ты подскакиваешь с дивана, пускаясь в пляс. — Ну же, присоединяйся! Ты почти готова тянуть Нейта за руку, чтобы поднять с дивана, но вдруг раздаётся стук в дверь. Доставка. Всё ещё продолжая напевать и пританцовывать, ты подходишь к двери, смотришь в глазок, а через несколько секунд уже возвращаешься к столу с пакетом. Достаёшь из него несколько тяжёлых, полных пряной еды, коробочек, два комплекта китайских палочек и небольшую пачку салфеток.

— Ох, как же я проголодалась! – с этими словами ты возвращаешься на диван, садишься в позу йога, скрестив ноги, и принимаешься за еду. Только сейчас ты поняла, насколько сильно успела проголодаться. — Ах да, и если ты думаешь, что отделалась от танца, то нет. Будешь должен.