Что большинство знает об Алисии Крус? Родилась в любящей семье мамы и папы, где царила идиллия. Выучилась на пиарщика, но потом решила податься в стюардессы. Да, был вариант осесть в одной большой фирме, где она проходила стажировку, но любовь к небу и свободе победила.

А что же мы имеем на самом деле? Да, Марта и Фернандо Крус выглядели как воплощение американской мечты. Он – испанец, много лет назад перебравшийся из Барселоны в Америку, чтобы расширить бизнес. Хорош собой, в вечном строгом костюме, галстуке, начищенных до блеска туфлях, оставляющий после себя шлейф дорогого мужского парфюма. Она – красивая американка, влюбившаяся в горячего парня с первого взгляда. Блондинка с милой улыбкой, непременно в платье и на каблуках, в любое время дня – с укладкой и макияжем. Эдакая безупречная домохозяйка. Дом – двухэтажный, с идеальным газоном и запахом печенья по выходным. И красивый румяный ребёнок, конечно же, дополняет эту картину. Маленькая Алисия, умница и красавица, играющая на пианино, от которой просто невозможно оторвать взгляд.

Вот только на деле по выходным отец любил выпить виски, развалиться в кресле перед телевизором, а во время рекламных пауз бить свою красавицу-жену. Тебя он никогда не трогал. Но держал в бесконечном страхе. За себя, когда его рука поднималась словно перед ударом, и за маму, которой порой доставалось за вас обеих. Марта была идеальной женой, ты – идеальной дочерью, но Фернандо всегда находил поводы для агрессии. Это сейчас ты понимаешь, что никакие поводы ему были и не нужны, а тогда ты просто верила, что недостаточно хороша. Одни пятёрки? Где грамоты. Победила в конкурсе юных талантов? Всё равно выложилась не на все сто и сфальшивила в паре нот. Даже на пиарщика ты пошла учиться, потому что хотела снискать одобрение отца. Но чем старше становилась, тем четче понимала, что всё в твоей грёбаной жизни идет не так. Что как бы ты не старалась, нельзя заслужить одобрение того, кому это не нужно. Так что однажды ты собираешь небольшой чемодан и улетаешь на другое побережье Америки, чтобы поступить на курсы стюардессы. Десять тысяч метров над землёй – вполне достаточно расстояние, чтобы быть подальше от своего прошлого. И да, наконец ты почувствовала себя свободной.

Алкоголь. Бесконечное желание забыться, отвлечься, отключить мозг.
Секс. Одни сплошные первые свидания, без обязательств и планов на будущее.
Наркотики. Но может подпусти ты хоть кого-то чуточку ближе, он бы сказал, что ты попросту разрушаешь себя?

Сегодняшний твой рейс прилетел в Барселону. Прекрасно. Столица твоего отца. Чем не повод заселиться в отель, скинуть с себя форму стюардессы, сменить её на лёгкое платье с вырезом и пойти напиваться в ближайший бар? Тем более, что следующий вылет ждёт тебя только через сутки. Бар, расположенный в самом отеле тебе не нравится – скучный, тихий, излишне пафосный. Тебе же хочется окунуться в жгучую атмосферу Испании, тебе хочется пить и танцевать, пока не останется сил. Так что ты выходишь из отеля и направляешься по одной из узких улочек, пока на пути твоём не встречается вывеска с коктейлем, а из открытых окон раздаются латинские мотивы. То, что нужно. Заходишь внутрь и направляешься к барной стойке. — Двойной ром. Бармен окидывает тебя взглядом и быстро наполняет стакан с толстыми стенками прозрачным напитком. Gracias, – благодаришь и разворачиваешься спиной к стойке, чтобы окинуть взглядом присутствующих.

Ром приятно обжигает глотку, согревает пищевод, и голова в миг обретает лёгкость. Казалось бы, ты должна ненавидеть алкоголь, стать безумной зожницей и вот прям никогда не притрагиваться к крепким напиткам, учитывая, что после виски твой отец терял человеческое обличье. Но ты не ненавидела алкоголь – ты ненавидела отца. А с кружащими голову напитками у тебя были вполне тёплые отношения. Пара стопок, и ты не анализируешь свою жизнь, не рефлексируешь, не возвращаешься мыслями в прошлое, не переживаешь о будущем. У тебя есть только этот миг, и в нём ты чувствуешь себя счастливой. Собственно, ещё ровно такой же эффект даёт небо, когда ты буквально паришь над облаками. Ну и хороший секс. Святая троица. Три всадника твоего личного апокалипсиса. И к слову о последнем.

Твой взгляд устремляется на мужчину неподалёку, который вот прям в эту самую секунду фотографирует тебя. Камера вроде профессиональная, по крайней мере, на сколько ты можешь судить. В целом, тебе плевать – ты знаешь, что выглядишь охрененно даже не смотря на многочасовой перелёт, ты всегда хорошо получалась на снимках, да и скрывать тебе нечего и не от кого. Так что когда красавчик (а именно таким он предстаёт перед тобой, убрав от лица камеру) подходит ближе и извиняется, ты лишь ухмыляешься:

— Нет, не модель, — без всяких подробностей. Делаешь глоток и смотришь мужчине в глаза, тут же добавляя: — И сколько девушек после этой фразы готовы на всё? Изгибаешь бровь, не переставая улыбаться. Ну а что? Да, чаще всего ты говоришь ровно то, что думаешь, просто потому, что тебе уже нечего терять. Естественно, на работе ты вежлива и обходительна, как и положено стюардессе, работающей в бизнес-классе, но всё остальное время ты предпочитаешь не лицемерить и быть откровенной. И если кто-то от этого не в восторге, значит вам просто не по пути. И ты почти уверена, что права: мужчина, представившийся Дейроном, очень привлекателен, высок, явно в прекрасной физической форме (и для доказательство этого факта ему даже не нужно снимать футболку), да и ко всему прочему – обладатель такого внушительного аппарата (это ты про камеру, конечно). А какая юная нимфа не мечтает попасть на обложки какого-нибудь, пусть даже средненького, журнала? Так что да, подкат явно рабочий, так что и твой вопрос – вполне уместен.

На сцену выходят музыканты, и вскоре помещение наполняется латинскими мотивами. Ты одним глотком опустошаешь свой стакан, ставишь его на стойку, взглядом намекая бармену, что неплохо было бы повторить. Но прежде, чем направиться к сцене, ты оборачиваешься на своего нового знакомого и чуть улыбаешься с искорками в карих глазах: — Надеюсь, ты и правда хороший фотограф. И развернувшись, идёшь прямо на звук музыки, которая как раз набирает ритм. И ты поддаёшься этой мелодии, растворяешься в ней без остатка. Ты знаешь, как тебе идут южные ритмы – испанская кровь буквально кипит под звуки сальсы, и ты не хочешь сопротивляться этому. Не можешь. Поднимаешь руки вверх, проводишь пальчиками одной из них до плеча, потом ниже – по талии и ниже, по открывающейся ноге, чтобы подхватить струящуюся ткань подола и чуть приподнять её в очередном порыве. Ну и не забывать о движении бёдрами, куда же в сальсе без этого. Но вот мелодия заканчивается, и ты аплодируешь музыкантам, которые осыпают тебя комплиментами в ответ, а затем возвращаешься к бару, где тебя ждёт двойная порция рома. И Дейрон. Глоток жгучего напитка, и ты вновь оборачиваешься на мужчину: — Ну что, в какой момент знакомства ты предложишь мне съёмку в стиле ню? И тут же подносишь свой стакан к стакану красавчика, чтобы соприкоснуть их стеклянными стенками: — За приятное знакомство. Ах да, меня зовут Алисия.

В целом, в твоей жизни было не так много правил, которые ты не позволяла себе нарушить. Большинство «никогда не» легко разбивались об обстоятельства, настроение, крепкий алкоголь, приятную компанию, ведь в запретном есть определённо своя доля притягательности. Но всё же существовала святая троица «не», которые ты никогда не нарушала. Во-первых, секс – только по любви. Шутка. Во-первых, секс – только с презервативом. Ты не искала крепких «и жили они долго и счастливо», не собиралась влюбляться в ближайшие лет десять, не считала случайный секс чем-то аморальным, но не собиралась позволять мимолётному удовольствию становиться поводом похода по врачам по любой из возможных причин. Во-вторых, никакого алкоголя на рейсе и за шесть часов до. Простое правило и не менее простое объяснение: ты слишком любила свою работу, делала её прекрасно, и эфемерное веселье не должно было повлиять на её качество. Ну и в-третьих, ты никогда не давала свой телефон красавчикам которых встречала в городах, куда тебя забросило по работе. Кому-то вручала несуществующие, кому-то – просто отказывала. Но сегодня ты решила поступить несколько иначе, сама ещё не понимая, почему.

— Мой номер – правительственная тайна, – улыбаешься ты, проводя пальцем по ободку стакана с ромом и смотря красавчику прямо в глаза. – Давай договоримся: если судьба, то мы встретимся ещё раз, и тогда я продиктую тебе свой номер. Вот так. Шанс такого стечения обстоятельств – одна десятая процента, потому что уже завтра вечером ты улетишь в очередную европейскую столицу, но чем чёрт не шутит? Тебе не хотелось просто сказать «нет» или обмануть – ты словно оставляла этот небольшой шанс в первую очередь для самой себя. Почему? Это уже куда более сложный вопрос для того, что уже допивает третью порцию рома. Может тебе слишком уж понравились те фото, что мужчина показал тебе на экране камеры (ты там и правда выглядела превосходно), а может тебе понравилось, как твоё тело отреагировало на уверенное прикосновение его руки к твоей спине, а может тебе действительно понравился он, и этого было достаточно, чтобы скинуть на судьбу/вселенную или бородатого чувака на облаке ответственность за ещё одну встречу. А сейчас почему бы просто не насладиться моментом?

– Надолго здесь? – ты допиваешь свой напиток и, получив ответ, чуть привстаёшь со стула, приближаясь к лицу Дейрона, настолько, чтобы видно было, как в глазах её зажигаются искорки, и произносишь: – Тогда не будем рассиживать за столом – город зовёт. Ты даёшь мужчине подняться, кинуть на стол пару купюр, а потом берёшь его за руку и направляешь на улицу, где солнце уже успело поровняться с горизонтом, окрашивая всё вокруг розоватым светом.

Но не успели вы сделать и пары шагов, как ты останавливаешься: – Кое-что забыла, – и тут же возвращаешься в бар, а через минуту вновь появляешься на улице с бутылкой рома и игривой улыбкой на губах. А значит можно продолжить свой путь. – Как думаешь, в какой стороне море? Тебе чертовски нравятся все переулки, куда вы ступаете, все витрины, вывески, люди. А ещё тебе определённо нравится твоя сегодняшняя компания. Настолько, что свернув на очередную маленькую улочку, тихую и словно отрезанную от остального города, ты резко разворачиваешься к мужчине: — Поцелуй меня уже наконец. Море может и подождать.

Любовь – чертовски сложная штука. Слишком много обстоятельств должны сойтись воедино, слишком много деталек должны сложиться в некое подобие картинки, чтобы оба участника почувствовали себя счастливыми. Эмоции, желания, взгляды на жизнь, ценности, планы и мечты – так много того, что рано или поздно непременно приведёт вас к разочарованию. Ты была убеждена в этом. А ещё видела на примере собственной семьи, где за красивой картинкой скрывалась нелицеприятная, отвратительная правда, где за нарочитыми "любимый - любимая" прятались синяки, слёзы и боль. Да, любовь – чертовски сложная штука, и тебе совершенно не хотелось убеждаться в этом лично.

Со страстью же всё было куда проще. Дейрон прижимает тебя к себе, запускает пальцы в волосы, крепко держит за талию, целует горячо и страстно, и всё сразу встаёт на свои места (ага, как бы двусмысленно это не звучало). Он чертовски хороше целуется, и парфюм его кружит тебе голову, и крепкая спина под твоими ладонями обещает тебе прекрасный вид, если (и когда) этот красавчик избавится от лишней одежды. И ничего не нужно надумывать, ничего усложнять. С самой первой секунды, с самого первого взгляда всё было понятно без слов. Потому что да, страсть может быть куда искренней, куда красноречивей всех обещаний, громких, высокопарных фраз и несбывшихся ожиданий. Страсть – точно проще любви. И если бы тебе пришлось выбирать, то ты непременно выбрала возможность вот так идти на поводу у вожделения и похоти, проводя горячий вечер в компании нового знакомого, чем в одиночестве, с бутылкой вина и разбитым сердцем из-за какого-нибудь неудачного романа.

Прервать поцелуй невероятно сложно, но мужчина берёт эту непосильную задачу на себя. Чуть прикусываешь собственную губу, всё ещё ощущая на ней вкус поцелуя, — Какой собственник, – улыбаешься ты и отстраняешься от стены, чтобы продолжить путь к намеченной цели. В воздухе уже чувствуется морской бриз, а значит вы совсем близко. Ещё пара переулков, пара сорванных, горячих поцелуев с привкусом рома, пара жарких соприкосновений тел, когда между вами не остаётся даже пары миллиметров, и вот вы выходите к побережью. Для толпы туристов и время года не то, и время суток – у воды можно заметить разве что несколько прогуливающихся и сидящих на лавочках парочек, для которых ни январь, ни ночь не имеют значения. Для тебя тоже не имеют, но совсем по другой причине. Они – выискивают те мгновения среди загруженных будней, когда могут остаться одни и насладиться компанией друг друга. Ты – наслаждаешься любым мгновением, стараясь сделать его запоминающимся и приятным, не полагаясь ни на судьбу, ни на удачу, ни на цифры в календаре или на заставке смартфона. И сегодня в этом желании оставить о Барселоне самые кафовые воспоминания поможет этот красавчик, пальцы которого так крепко переплелись с твоими.

— Так хочется тут искупаться... Надо приехать сюда через несколько месяцев, — произносишь вслух, даже не до конца понимая, зачем. Просто мысль, которую ты озвучила. Ты старалась не строить долгосрочных планов и тем более не связывать их с людьми, потому что не доверяла никому, кроме себя. Но вот эту секунду ты вдруг представила картинку весенней Испании, этого побережья только-только лишённого дневного света, себя – почти обнажённую, вступающую в тёплые воды Средиземного моря, и на картинке этой вдруг так ясно показался ещё один силуэт. Силуэт, в котором ты легко узнаёшь Дейрона. Чтобы выкинуть из головы эту картинку, ты делаешь пару крупных глотков рома.

— Не прощу себе, если хотя бы не помочу ноги, – ты скидываешь туфли, ступая по чуть прохладному песку к самой кромке воды. Ещё несколько шагов, и пальцы твои облизывает влажная, морская прохлада. И прохлада эта приятно покалывает кожу ступней, поднимается выше по ножкам, забирается под платье, вызывая сотни мурашек, что начинают свой путь от позвоночника и разбегаются по всему телу. И ты чувствуешь себя такой живой. Оторвав наконец взгляд от горизонта, ты подходишь ближе к мужчине, игриво улыбаешься и запускаешь прохладную ладонь под его футболку, буквально чувствуя, как все поселившиеся на твоей коже мурашки перебегают на его тёплую кожу. — Чёрт, какой же ты горячий. И да, это точно не только про температуру его тела.

Он говорит «Я хочу снять тебя», и сердце сразу ускоряет темп. Чёрт, как же сильно тебя заводят эти слова, и вместо любых ответов, уточнений, рассуждений, вместо любых ничего не значащих слов ты просто отвечаешь на его поцелуй, прижимаясь ближе и перемещая ладонь под футболкой на спину. Его язык сплетается с твоим в безумном танце, его рука сжимает кожу на твоём бедре, и ты на миг забываешь обо всё другом: о море, пляже, людях неподалёку, забываешь о том, что не заводишь романов и о том, что не даёшь никому свой номер. Ты забываешь о всём грёбаном мире, потому что для всего этого попросту не остаётся места – каждая клеточка тела, каждое нервное окончание сейчас зациклено на прикосновениях этого мужчины.

Но да, январское побережье – не лучшее место для уединения, и вам приходится ненадолго прерваться, чтобы забрать обувь и поймать такси. Ты никогда не приводила мужчин в свой номер, потому что тогда было бы некуда сбежать с наступлением рассвета, но тебе и не приходится ничего объяснять – Дейрон берёт всё в свои руки и называет отель, расположенный, на сколько ты знаешь, неподалёку. А затем берёт в свои руки и тебя, и через мгновение ты, забив на водителя, перебираешься к брюнету на колени, не собираясь тратить ни секунды на что-то кроме его горячих поцелуев. Ты прилетела в Барселону всего несколько часов назад, но уже точно знала, что об этой стране у тебя останутся совершенно прекрасные воспоминания, потому что не сомневалась – ночь с этим мужчиной будет охуенной, потому что от одних только поцелуев ты готова была начать стонать прямо здесь, на заднем сидении авто. Но к счастью таксиста, отель и правда оказывается неподалёку, а значит пора ненадолго оторваться друг от друга и направится внутрь высокого здания. Лифт быстро поднимает вас на нужный этаж, но даже за эти пару десятков секунд ты успеваешь оставить пару обжигающих поцелуев на шее брюнета, чтобы через мгновение улыбнуться, смотря в его тёмные глаза, отстраниться и направиться к раскрывающимся дверям.

Стоило магнитному замку издать хорошо знакомый тебе звук, а двери открыться, как Дейрон пускает тебя вперёд. «Я хочу чтобы ты разделась» – даже не вопрос или просьба. Чётко и ясно, словно у тебя нет варианта отказаться. Правда тебе этот вариант и не нужен – ещё на пляже, да что там – ещё в баре ты уже знала, как и с кем хотела бы провести эту ночь. А значит почему бы не избавить себя от совершенно ненужного сейчас платья, наблюдая за демонами, что будут плясать в глазах этого мужчины. Но ты не спешишь, и вначале направляешься к большим, панорамным окнам, из которых открывается охренительный вид на город. Все лампы в номере выключены, но света с улицы достаточно, чтобы твой силуэт был различим на фоне ночного города. Всё ещё стоя спиной к Эттвуду, ты начинаешь медленно вести руками по бёдрам, приподнимая подол платья, позволяя ему скользить вверх, почти к талии, приоткрывая вид на упругую задницу в чёрном кружеве, а затем отпускаешь тонкую ткань, позволяя ей вернуться на место. Но пальцы твои продолжают путь, очерчивают грудь, линию шеи, теряются в густых волосах и возвращаются к тонким лямкам платья, которые тут же скатываются по загорелым плечам, обнажая грудь, не прикрытую бюстгальтером. Тонкая ткань задерживается на бёдрах, но ты помогаешь ей опуститься наконец на пол. Ты слышишь, как часто раздаётся звук затвора камеры, видишь в отражении окон, с каким взглядом мужчина следит за каждым твоим действием, и только желание продлить эту игру держит тебя от того, чтобы наконец развернуться, подойти к красавчику и заставить его своими прикосновениями отложить фотоаппарат в сторону. Ведь в этом ожидании определённо есть свой возбуждающий воображение кайф.

Наверное, любая другая на твоём месте бы подумала о том, где в итоге окажутся эти откровенные снимки. Вы толком не знаете друг друга и скорей всего никогда не встретитесь, а ты позволяешь этому мужчине делать кадры, на которых ты почти обнажена. Где гарантия, что уже завтра они не разлетятся по всему интернету? Во только во-первых, интуиция подсказывала, что этого не случится, а во-вторых, тебе, собственно, было всё равно. Ты была красива, в идеальной физической форме, совершенно не стеснялась себя, так что даже при наихудшем исходе ты ничего не потеряешь: сохранишь несколько фото себе и будешь рассказывать о случившемся как об очередном твоём приключении. Но сейчас тебя это не волнует. В целом, найдутся и те, кто и без фото посчитает твоё поведение неправильным: порочным, выходящим за рамки приличия и морали. А тебе на это совершенно плевать. Приличия и мораль могут идти нахер, потому что тебя вообще не волновало чужое мнение – в любых принимаемых решениях ты опиралась на эгоизм и гедонизм. И горячий секс с охуительным, накаченным красавчиком очень даже вписывался в эту концепцию получения удовольствия прямо здесь и сейчас.

Дейрон подхватывает тебя на руки, и ты сразу обвиваешь его своими длинными ногами. Да, пожалуй, алкоголь – последнее, о чём ты сейчас думала. О губах брюнета? Да. О его сильных руках и спине? О да. О том, что скрывается под футболкой? Определённо да. О том, что скрывается под джинсами? Да и ещё раз да. В общем, ром подождёт. Стоит тебе оказаться на краю кровати, как терпение и вовсе сходит на нет. Ты горяча. Ты возбуждена. Тебе совершенно не нужна долгая прелюдия. Зачем, если каждая секунда с момента, как Эттвуд подошёл к тебе в баре, была этой самой прелюдией? Каждое его слово, каждый взгляд, каждое прикосновение, каждый поцелуй заставляли всё твоё тело желать продолжения. И сейчас, когда вы наконец остались одни, ты не собиралась медлить.

Он заводит твои руки над головой, крепко обхватывая запястья, и ты можешь лишь жадно целовать в ответ и прижиматься ближе, обхватывая мужчину ногами. Чёрт, ты хочешь его так сильно, что кружится голова. Ты почти готова начать молить о пощаде, но уже в следующее мгновение Дейрон входит в тебя, срывая первый громкий стон с твоих пухлых губ. Где-то в этом же моменте он ослабевает хватку, и ты тут же пускаешь руки в свободно плавание по широкой спине брюнета: сжимаешь плечи, проходишься по лопаткам, опускаешься к пояснице, впиваешься в ягодицы в безумном желании оказаться ещё ближе. Губами – влажной дорожкой по шее, наверняка оставляя следы.

Спинка кровати ударяется о стену, ты совсем не сдерживаешь рвущиеся наружу стоны, и остаётся только пожелать соседям хорошей звукоизоляции, потому что ни одна сила на свете не заставит тебя сейчас остановиться. Максимум – доля секунды, чтобы подняться с простыней, развернуться и оказаться сверху, пальчиками помогая члену вновь войти в тебя. Быстрые движения сменяются плавным вращениям бёдрами, когда ты наклоняешься для очередного поцелуя к губам мужчины.

– Есть, – отвечаешь ты, переходя поцелуями на шею. – Я запрещаю тебе останавливаться. Всё остальное совершенно не имело значения. Ночь только вступала в свои права, и уже сейчас ты была уверена, что одним разом всё не закончится – тебе определённо будет мало. Да, Дейрон Эттвут слишком хорош, чтобы покинуть его номер после первого оргазма, но об этом ты подумаешь чуть позже. А пока ты ловишь руку мужчины и кладёшь её на свою грудь, всё ещё не убирая своей руки. Смотришь в глаза неотрывно. И начинаешь двигаться чертовски медленно, вверх и вниз, снова вверх и снова вниз, плавно, глубоко, обволакивая и сжимая жаром своего тела.

Мужчина приподнимается, прижимает к себе, и ты вновь начинаешь двигаться быстрее. Ещё быстрее. И ещё. Твои пальцы впиваются в его плечи, твои губы жадно ловят его губы для очередного влажного поцелуя, твои стоны сливаются с его тяжелым дыханием. Тебе нужно ещё несколько резких движений, и всё внутри начинает сжиматься. Ты выгибаешься, запрокидываешь голову, и безумный оргазм накрывает вас обоих. Вы опускаетесь на скомканные простыни. Твоя голова – на его плече, и как только дыхание немного приходит в норму, ты оттягиваешь пальчиком его нижнюю губу и улыбаешься: – Теперь можно и выпить?

Дейрон крепко целует тебя, поднимается с кровати, открывая охуительный вид на его обнажённое тело, возвращается с ромом в стакане с толстым дном, и ты начинаешь думать о том, не послать ли свои принципы к чёрту.
Дейрон снова прижимает тебя к себе, проходится языком по шее, чуть прикусывает ключицу, от чего возбуждения вновь тугой пружиной сжимается внизу живота, и ты снова думаешь о том, не послать ли свои принципы к чёрту.
Дейрон доводит тебя до очередного, безумного оргазма, ловит этот последний стон своими губами, и ты всё ещё думаешь о том, не послать ли свои принципы к чёрту.
Дейрон сжимает твои тёмные волосы на затылке, чуть ли не рычит, когда ты опускаешься поцелуями вниз по его накаченному торсу, чтобы смотря ему в глаза обхватить губами член, и да, сейчас ты тоже думаешь о том, не послать ли свои принципы к чёрту.
Дейрон заключает тебя в объятия своих сильных рук, целует в висок, улыбается, ты слышишь, как бьётся его сердце за рёбрами, и почти точно готова послать свои принципы к чёрту. Тебе очень хочется прямо сейчас закрыть глаза и уснуть в его горячих объятиях, вместе начать новый день, но, видимо, принципы всё же готовы одержать победу над мимолётными желаниями. Да, Эттвуд пиздец как хорош, и эта ночь однозначно была лучшей в твоей жизни, но если ты откажешься от принципов, что остаётся? Неминуемое разочарование? Боль расставания?

Поэтому ты, скрепя сердце, поднимаешься с кровати, поднимая с пола кружевное бельё, валяющееся там вместе с открытыми упаковками презервативов, следом за ним – платье. И, кажется, ты готова уйти. Готова же?
– Ещё один раз, и я сама никуда не уйду, – чуть улыбаешься ты, кладёшь пальчики на заднюю поверхность шеи брюнета и, нажав, притягиваешь для прощального, горячего поцелуя. Остановиться пиздец как сложно, но ты должна. Чуть отстраняешься, и через несколько секунд хлопает дверь номера, оставляя вас по разные стороны. Ты на миг остановишься, закроешь глаза, сделаешь глубокий вдох и еле слышно произнесёшь в пустоту отельных коридоров: «Надеюсь, мы ещё встретимся».

Ожидающее у входа такси отвезёт тебя в твой отель, где ты сразу завалишься на белоснежные простыни и, не забыв поставить будильник, уснёшь крепким и очень сладким сном. Сами сны ты не запомнишь, но будешь уверена, что в этот раз твои сновидения посетил один охренительный брюнет, вновь возвращая тебя к событиям ночи. Будильник разрушит все эти картинки, не оставляя и шанса закрыть глаза и вновь вернуться к сладкой неге, поэтому ты поднимешься с кровати и отправишься в душ. Завтрак, перетекающий в обед, много кофе, и ты готова собрать сумку, переодеться в свою форму бортпроводницы и выехать в аэропорт.

И всю дорогу до аэропорта ты будешь думать о том, правильно ли поступила. Может всё же стоило дать ему номер? Может стоило забить наконец на принципы и просто дать себе побыть счастливой? Может некоторые принципы вообще существуют только для того, чтобы их нарушали ради достойных людей? Все эти вопросы не давали тебе покоя. Уже через несколько часов самолёт увезёт тебя из этого города, из этой страны, от этого мужчины, и вы никогда больше не увидитесь – мир слишком большой, а ты даже не знаешь, в какой стране его дом. Ты не знаешь ровным счёт ничего – только имя, профессию и то, как охренителен он в постели. Но тебе этого достаточно, чтобы даже на следующий день не терять интерес к этому мужчине.

Ты даже откроешь инстаграм, вобьёшь туда его имя и первым же в списке увидишь «Daeron Attwood, photographer» и такое знакомое тебе лицо на аватарке. Но тут же закроешь приложение и заблокируешь экран, чтобы остановить этот порыв. Всё равно листание его соцсетей не даст тебе ничего, кроме сожаления о принятом решении. А ты ненавидела сомневаться в собственных поступках. К счастью, такси уже прибыло к месту высадки пассажиров, и подхватив небольшую сумочку на колёсах, ты направилась в большое, светлое здание барселонского аэропорта «Эль-Прат». Тебе не нужно стоять в длиннющих очередях на регистрацию, не нужно сдавать багаж, но очень хочется кофе. К счастью, ты приехала с запасом, поэтому осматриваешь зал на предмет кофеен, выбираешь ближайшую и направляешься прямиком к ней.
– Café negro, – заказываешь чёрный кофе и протягиваешь карту для оплаты. – Gracias.

Кофе в аэропортах для тебя всегда казался намного вкуснее. Как вино на берегу океана, как мидии на борту яхты, как пицца с видом на Колизей – с терпкому, горьковатому вкусу примешивались ожидание полёта, эйфория от манящей высоты и запах свободы. И это сразу делало повседневный напиток в разы прекрасней. Непременно чёрный, без сахара и молока, в любом аэропорту мира ты заказывала именно такой. Крепкий, как твоя любовь к небу. Горячий, как твоё сердце. Бодрящий, как самый страстный секс. Да, теперь даже привычный кофе навевал воспоминания о Дейроне, мать его, Эттвуде, потому что именно за той чашкой café negro в барселонском «Эль-Прат» ты так остро ощутила сожаление об упущенной возможности. Пожалуй, впервые в жизни ты поняла, что эти твои нерушимые принципы не просто не сделали тебя счастливее, но и как будто разрушили ещё на этапе зарождения что-то стоящее. Да, первый раз за свою пусть не долгую, но очень насыщенную жизнь, ты ощутила горечь принятого решения, но проглотила её вместе с горьковатым напитком и решила жить дальше. Уж в чём в чём, а в этом ты правда была хороша.

Но как бы ты не убеждала себя, что всё к лучшему, как бы не уговаривала, что так ты лишь защитила себя от боли, как бы не пыталась забыться в новых городах и странах за стаканом крепкого напитка, ты так и не смогла выкинуть из воспоминаний тот испанский вечер и горячего брюнета, раз за разом доводящего тебя до сносящих голову оргазмов. Не смогла. Флиртовала с другими мужчинами, улыбалась, шутила, строила глазки, пила на брудершафт, целовалась в губы, но даже близко не испытывала тех эмоций, что вызывали в тебе прикосновения Дейрона. И тебя это пиздец как тебя раздражало. Теперь после баров ты просто ехала в номер и ложилась спать, не отправлялась с очередным красавчиком к нему в отель, не пила ром на улочках очередного европейского городка, не притягивала никого в страстном поцелуе у кромки воды. Искренне хотела, пыталась алкоголем смыть ненужные мысли, искала похожи образы брюнетов в барах, но не чувствовала ни-че-го. Ни в Лондоне, ни в Мадриде, ни в Риме. Менялись города, менялись бары, менялись названия коктейлей, менялись мужчины, которые жаждали твоего внимания, и только мысли твои оставались неизменными.

Очередная страна. Очередной аэропорт. Очередной рейс. Небо сегодня затянуто тучами, но ты приезжаешь вовремя, тут же встречая своих коллег – их вообще легко выделить среди общей массы по выделяющейся форме бортпроводниц, безупречной укладке и маленьким чемоданам на колёсах.

– Повернись и улыбнись, нас, кажется, фотографируют, – произносит твоя коллега, опуская руку на твоё плечо. И уже в следующую секунду, вместе со вспышкой фотоаппарата, в твои мысли врывается чертовски знакомый образ. Его образ. Ты вначале даже не веришь своим глазам, но вот брюнет убирает от лица камеру, и ты сразу ловишь взгляд Дейрона. Нет, тебе не показалось – это и правда он. Подходит ближе, протягивает телефон, и ты, улыбнувшись, вбиваешь свой номер, подписав его коротко «Sky girl». Отдаёшь смартфон назад, и сразу чувствуешь вибрацию в кармане пиджака. Ты обязательно запишешь его номер, но позже.

– Я выдала тебе правительственную тайну, так что, возможно, мне придётся теперь убить тебя, – смеёшься, вспоминая ваш первый диалог. Тогда ты использовала слово «судьба». И, кажется, в её существовании ты только что убедилась, потому что совершенно не представляла, как ещё можно объяснить вашу случайную встречу в мире, где живёт семь миллиардов людей. Эттвуд приглашает тебя на ужин, и ты тянешься к айфону, чтобы посмотреть, сколько осталось времени до вылета, но голос по громкоговорителю заставляет тебя остановиться.

– Уважаемые пассажиры и гости аэропорта, из-за погодных условий все рейсы откладываются на неопределённый срок. Приносим извинения за доставленные неудобства. Первым делом ты оборачиваешься на коллегу, коротко отвечая: «Да, встретимся перед посадкой», и снова переводишь взгляд на мужчину.
– Видимо, и правда судьба? – смотришь ему в глаза, улыбаясь уголками губ. Он так близко, что ты чувствуешь запах его парфюма, от которого слегка кружится голова, навевая воспоминания. И больше всего тебе хочется послать к чёрту все условности, запереться с ним в кабинке туалета и трахаться, пока погода не позволит вам разойтись по своим самолётам. Но...
– Ранний ужин звучит отлично.

Снимаешь пиджак с логотипом авиакомпании и вешаешь его на длинную ручку маленькой сумки на колёсах.
– Я знаю тут хороший ресторанчик на последнем этаже. Там тихо, на сколько может быть в аэропорту, а ещё очень вкусно, – ты прикидываешь в голове маршрут и начинаешь идти в сторону лифта. Сердце вдруг ускоряет темп, будто вторя ударом твоих шпилек по каменному полу. Вокруг суетятся люди, все пытаются решить, что им делать с этими переносами рейсов, а ты можешь думать только о мужчине по левую сторону от тебя. Вызванный лифт почти сразу приезжает пустым, и через мгновение закрытые двери на несколько секунд оставляет вас отрезанными от остального мира.

– Поцелуй меня уже наконец. Кажется, именно так я сказала на одной из улочек Барселоны?

Ты никогда не верила в любовь с первого взгляда. В прочем, как и со второго взгляда, и с третьего. Да что уж там – любовь вообще казалась тебе чем-то ненастоящим, искусственным, потому что в своей жизни ты видела лишь отрицательные примеры. Любящий отец семейства, избивающий свою жену; парни подруг, которые изменяют при первом удобном случае; подруги, которые меркантильно бросают своих парней ради более выгодной партии – вот так выглядела любовь в твоей реальности, и тебе она, такая, нахрен была не нужна. То ли дело страсть: её невозможно подделать или симулировать. Ни ответственности, ни сожалений, ни боли. Вы ничего друг другу не обещаете, кроме ежемоментного удовольствия, и единственное, что может пойти не так – любовник окажется не так хорош, как ты бы могла ожидать, но это будет пусть и облом, но точно не повод разочароваться в мужчинах, сексе и собственных чувствах.

– И я соскучилась. Да, в любовь с первого взгляда ты не верила, и всё твоё прошлое лишь укрепляло эту уверенность, потому что ещё ни один мужчина не вызывал в тебе острое желание встретиться вновь. Но вот Дейрон прикасается пальцем к твоим губам, смотрит не просто в глаза, а как будто бы в душу, целует так страстно, что ты забываешь как дышать, и ты не просто хочешь увидеться с ним вновь, но и многократно повторить те крышесносные оргазмы, свидетелями которых стали стены гостиничного номера в Барселоне. Называйте как хотите, но прямо сейчас ты прижималась к этому мужчине и чувствовала, как сердце готова прорвать грудную клетку от тех эмоций, что наполняют тебя от близости его тела.

Если бы не звуковой сигнал, сообщающий о том, что лифт добрался до нужного этажа, не известно, смогла ли бы ты оторваться от Дейрона по собственной воле. Но двери разъезжаются в стороны, открывая обзор на ожидающих его людей с чемоданами, и тебе остаётся лишь улыбнуться чуть припухшими от поцелуев губами, поправить выбившуюся прядь волос и выйти наружу.

– И да, мне не страшно, – запоздало отвечаешь на вопрос Эттвуда. – Может однажды устроишь выставку фотографий имени меня? – смеёшься ты, когда вы приближаетесь к ресторану. Хостес провожает вас к самому отдалённому столику, в часть помещения с приглушённым светом и большой пальмой в горшке, выступающей своеобразной ширмой. В ваших руках сразу оказывается меню, но меньше всего тебе хочется сейчас смотреть на эти ламинированные листы, когда напротив тебя сидит этот брюнет. Поэтому ты коротко озвучиваешь свой заказ, состоящий из салата «Цезарь» и американо (бокал вина был бы куда более кстати, но ты всё же была на работе), отдаёшь меню назад официанту и поднимаешь взгляд на Дейрона, когда вы остаётесь вдвоём.

– У тебя есть мой номер. У меня – твой, – говоришь медленно, пока носок твоих туфель на устойчивом каблуке начинает плавно вести по ноге мужчины, снизу вверх. – Хватит игр. Ты смотришь ему в глаза, периодически переводя взгляд на губы. Чёрт. Еда – последнее, о чём ты думаешь сейчас. Тебе хотелось большего. Тебе хотелось его. Хотелось за все эти недели, что вы не виделись.

– Иди за мной, – негромко, чуть приблизившись к мужчине. Сразу поднимаешься из-за стола и направляешься в сторону туалетов. Ты много раз ела в этом ресторане, и знаешь, что эта зона расположена в отдалении, и там есть несколько уединённых кабинок. За вещи ты тоже не переживаешь – в аэропорту куча камер, а в этом заведении почти нет людей. Так что пора отбросить в сторону все сомнения и все «но», потому что терпение твоё на исходе. Да, ты всё ещё такая же нетерпеливая. И готова поспорить, что ему это нравится.

Заходишь в самую дальнюю из отдельных туалетных комнат и через несколько секунд, когда к тебе присоединяется Дейрон, закрываешь дверь на защёлку. А ещё через секунду прижимаешься к мужчине, страстно целуя его в губы. – Да-да, нетерпеливая, – улыбаешься сквозь поцелуй, расстёгиваешь ремень и пуговицу на брюках, и запускаешь ладонь под плотную ткань, пальцами обхватывая член брюнета. Место точно не подходит для долгих прелюдий, да и тебе она не нужна – рядом с ним ты возбуждаешься от одного только обжигающего, похотливого взгляда. Да, ты уже возбуждена, и он может чувствовать это своими пальцами, проникающими под узкую юбку-карандаш.

– Уважаемые пассажиры и гости аэропорта, доводим до вашего сведения, что погодные условия улучшились, и мы возобновляем вылеты. Женский голос из динамиков заставляет вас на секунду замереть. И уже через пару секунд раздастся второе объявление.
– Пассажиры рейса AZ-220, следующего в Лондон, могут пройти на посадку. И первым же вылетающим рейсом должен был стать именно твой. Кажется, судьба всё же решила продолжить свою игру. Чёртова стерва.

– Блядь... – только и можешь сказать ты, прислоняясь лбом к плечу мужчины.