Чаще всего гораздо проще никого не посвящать в свои проблемы.

Спрятаться в кокон, затаиться, пережить всю бурю эмоций наедине с собой, чтобы вновь надеть любимую маску безразличия ко всему и выйти в люди. Суд высосал из нее все соки. Раздавленная, как слизняк, лишившийся своей ракушки, она долго не могла найти в себе сил двигаться дальше. Оставить все, что произошло с ней в Лос Анджелесе позади. Этот город ангелов лишь требовательно отбирал у нее все важное, ценное, что когда-либо у нее имелось.

Отнял у нее мужа.

Лучшую подругу.

Огромное состояние.

Хваленую репутацию.

Список можно продолжать бесконечно.

Весь высший свет, в обществе которого она крутилась последние семь лет - теперь смотрел на нее с пренебрежением, стараясь больше никогда не связываться с Хельгой Уокер. Лишь месяц назад, в газетах Сакраменто перестали появляться статьи с упоминанием ее имени. Лишь месяц назад она смогла взять себя в руки, найти работу и жить ту новую, незнакомую, но независимую от чужого влияния, жизнь.

Лос Анджелес был к ней жесток, да. Но кое-что он ей все таки оставил. Подарил ей новое имя, при воспоминании о котором, она не могла сдержать мягкой улыбки.

Хельга останавливает автомобиль на красный сигнал светофора, чтобы наконец ответить на телефонный звонок. Яркие цифры меняются в обратном отсчете, когда она подносит мобильный к уху.
- Нет, я не заблудилась. - сдувает раздраженно прядь темных волос со своего лица, прижимая щекой к плечу свой гаджет. Голос Рона весело вещал из динамика, отвешивая издевательские шутки в сторону старой подруги, которые, в прочем, никогда ее особо не задевали.

После всего произошедшего, их дружба, казалось, стала еще крепче. Пожалуй, он был единственным человеком, кто по настоящему остался с ней рядом и действительно ей помог. Оплатил адвоката, снял номер в приличном отеле на время следствия и суда. Отменил несколько масштабных съемок только для того, чтобы приехать и обрушить на Хельгу всю силу своих мощных объятий, навешать ей пару тумаков и прочитать лекцию о том, что русские не сдаются.

- Да что ты? Не так уж сильно я и опаздываю, если верить навигатору - беглый взгляд на его экран - я буду на месте через двадцать минут. Закажешь нам выпить? Страсть, как хочется холодного пива.

Эта идея про горнолыжный курорт - тоже принадлежала ему.

- Та хорош ломаться, потрогаешь снег, поваляешься в сугробах, вспомнишь о родине. Тебя должно это взбодрить.

Уокер не стала долго сопротивляться. Она действительно нуждалась в отдыхе, в некоторой разрядке. Да и провести целый уикенд с близким другом - кто в здравом уме окажется от такой возможности? Еще и за его счет? Плюс ко всему, Рон пообещал, что кампанию им скрасит одна замечательная особа, познакомить с которой он мечтал Уокер уже очень давно, но плотные графики все никак не позволяли этому случиться. Хель была заинтригована этим занятным фактом - на протяжении долгих лет общения с Дейроном, она не видела, чтобы он был увлечен кем то больше, чем на пару недель. Постоянность претила ему во всем - в рабочем графике, в месте жительства, в выборе женщин. Хотя кто знает, может великие изменения настигли врасплох не только ее саму?

Проезжая вывеску "Добро пожаловать в Норстар" она задержала дыхание. Здесь было невероятно красиво. Элитная деревня скоплением одинаковых домиков рассыпалась у подножья заснеженных гор. Свежий воздух обволакивал легкие, и Уокер не стала сдерживать свой порыв пошире открыть окно. Крупные белые снежинки тут же залетели в прогретый салон, опускаясь на ее волосы, руки, панель приборов, тут же неминуемо исчезая. Вдалеке играла музыка. Ропот людских голосов, женский звонкий смех. С каждым метром шкала настроения поднималась все выше.

Оставив машину на парковочном месте, она наконец заходит в главное здание курортного комплекса. Дейрон уже ждал ее у стойки администратора. В его руках две бутылки пива, уже откупоренные. На лице - широкая улыбка мартовского кота. Уокер тут же отвечает ему взаимной.

- Прекрасен, как и всегда. - она отставляет свой чемодан в сторону, и крепко обнимает друга за плечи. - О, вкусно пахнешь. Явно не для меня старался. - Отстраняется, обращая внимание на окружающую обстановку. Взгляд скользит по многочисленным посетителям, цепляется за каждую хорошенькую девушку, в надежде самостоятельно отыскать "ту самую" спутницу Рона. - Давай не томи. - Легко пихает мужчину в плечо. - Где она?

Вся твоя жизнь, волею ли судьбы или происками дьявола, явно предпочитающего жаркий, опалающий лёгкие воздух, проходила в местах, где о наступлении зимы можно было судить разве что по новогодней рекламе на баннерах и по ёлкам в торговых центрах. Во Флориде, когда даже зимой температура редко опускалась ниже 15 градусов, в твоём гардеробе не было ни единой вещи теплее кожанки, а кожу твою круглый год покрывал ровный океанский загар. А потом ты бросила прошлую жизнь, укатила на противоположное побережье страны и обосновалась в Калифорнии, где, сюрприз, толком ничего и не изменилось: изнуряющая летняя жара, близость океанов, мягкая зима и полное отсутствие полноценного межсезонья. Возможно, именно поэтому ты с первого взгляда влюбилась в белоснежный снег, когда однажды отправилась с рейсом в январскую Австрию. И, кажется, любовь эта была взаимной: снег шёл ещё несколько дней, и ты бесконечно наслаждалась этим морозных воздухом, жадно наполняя им лёгкие, будто ты могла бы надышаться наперёд и даже привезти кусочек этого кайфа с собой, в Америку.

Уже к следующей поездке в Европу ты подготовилась основательней – выяснила, как добраться в горы, где можно взять напрокат оборудование, а через месяц уже училась рассекать по горным склонам Альп, подставляя лицо крупным снежинкам, что щедро сыпались хлопьями с неба. Зима вдруг стала самым обожаемым временем года, а лыжи – самым долгим и прочным романом в твоей жизни. По крайней мере до Барселоны и знакомства с одним очень и очень привлекательным брюнетом.

Лондон. Дейрон зовёт с собой в поездку в горы, где заодно хочет познакомить тебя со своей близкой подругой. Конечно, ты соглашаешься. Два твоих главных увлечения в одной точке Калифорнии – у тебя не было ни единого шанса отказаться.
Рим. Вас снова раскидывает по разным столицам Европы, но предвкушение от скорой встречи определённо скрашивает расставание. Как и его сообщения.
Милан. Ты вдруг начинаешь волноваться. Наверное, именно так волнуются нормальные девушки перед знакомством с родителями бойфренда. Да, нормальные, А ты просто никогда не доходила до этой стадии. И вдруг очередное случайное знакомство, как лавина, сносит все выстроенные тобой границы. И тебе это вдруг даже нравится. Ну и ещё пугает до чёртиков, конечно.
Лос-Анджелес. Кажется, тебя отпустило. Или это просто лёгкое чувство нарастающей эйфории из-за скорой встречи с Дейроном?
Сакраменто. Да, дело, определённо, в нём. Потому что стоит тебе заметить его силуэт среди толпы других людей, как всё остальные мысли резко отходят на второй план. И да, это всё ещё тебе безумно нравится, хоть и пугает до чёртиков.

«Хочешь жить отдельно от меня?» – шутит Эттвуд, когда вы, после пары часов дороги, наконец добираетесь до места назначения и заселяетесь в большой дом на три спальни. Ты смеёшься, легонько хлопнув мужчину по плечу. Как там говорят: в каждой шутке лишь доля шутки? Ваши графики работы и правда делали совместное проживание проблематичным. Но ты привыкла жить настоящим, поэтому на ближайшие дни собиралась откинуть все мысли, которые могут тебе помешать насладиться временем, проведённым в компании этого брюнета и его друзей.

– Оставлю эту комнату на случай, если за три дня успеешь мне надоесть, – игриво улыбаешься и оставляешь поцелуй на губам Дейрона, прежде чем он уйдёт встречать подругу. Сама же ты разберёшь немногочисленные вещи из чемодана, чтобы не залёживались, быстро освежилась с дороги в душе, оделась в более тёплую одежду чем та, в которой комфортно находится в Сакраменто, заодно смывая лёгкий макияж, которому в горах точно было не место, и теперь наконец готова направиться к месту встречи.

Прохладный ветер заставляет тебя запахнуть куртку и спрятать руки в карманы, дорога до главного здания занимает несколько минут, так что замёрзнуть ты не успеваешь. Внутри большого пространства очень тепло, горит камин, и морозный румянец очень быстро покидает щёки заходящих сюда людей. Делаешь несколько шагов, осматриваешься в поисках Эттвуда и почти сразу замечаешь его в компании темноволосой красотки. В том, что у него был любимый типаж, ты теперь уже не сомневалась.

– Приятно познакомиться, – приобнимаешь девушку в приветственном жесте и искренне улыбаешься. Потому что и правда приятно. – На счёт «верить» посмотрим, насколько рассказы Хель покажутся мне убедительными. Смеёшься и подмигиваешь девушке. Если задуматься, вы с Дейроном были знакомы всего несколько месяцев, и многого не знали друг о друге. И эти несколько дней в компании той, кто знает его куда дольше, точно помогут взглянуть на брюнета с другой стороны. И уже сейчас что-то подсказывало тебе, что ты не будешь разочарована.

– Как вы смотрите на то, чтобы заселиться и пойти поесть? На катание всё равно сегодня не успеваем. А мне ужасно хочется хороший такой стейк и бокал, а лучше парочку, вина. И через секунду добавляешь: – Ладно, а может даже и бутылочку. Раз уж выдался такой небольшой отпуск, то почему бы не выжать из него максимум? Тем более, в такой приятной компании. – А ещё я видела по дороге сюда большой каток. Кто-нибудь из вас катается?

Хельга все еще смотрит по сторонам в поисках сокровенной владычицы сердца [будем честны, владеет она не только этим органом] приятеля и думает, вспоминает - сколько же ему было лет, когда они впервые познакомились? Двадцать восемь? Тридцать два? С тех пор он практически не изменился, разве что мимические морщинки вокруг глаз от частых улыбок стали чуть глубже. Да и россыпь седых волосков в бороде так же неминуемо напоминала о цифрах.

Когда они впервые встретились - она была совсем юной. Лощеной, горделивой, с ломанным английским и с  бесконечным стремлением прогнуть эту страну и ее принципы под свой несокрушимый характер. Уже тогда, совершенно не ведая о модных тенденциях - она знала его имя - великого фотографа, подпись которого красуется под самыми знаковыми снимками.

- Если попадешь к нему на съемку - окажешься на вершине списка востребованных моделей.

Девчонки о нем часто судачили. Надевали на себя самые откровенные наряды, натирали соски, чтобы те торчали сквозь тонкую ткань и привлекали внимание - в общем, борьба за благосклонность фотографа и за скидку на его услуги была суровой. Костенко же финансами не обладала. Делала ставку на шарм и природное обаяние. И на свою смелость - откровенные фотосессии в стиле ню ее тогда не особо смущали.

Кто бы знал тогда, что их знакомство окончится многолетней дружбой? Что вместо постели - частым местом их встреч окажется какой-нибудь местный бар, его очередная съемная квартира, или же ее огромный особняк. Вместо стонов страсти - задушевные разговоры о самом важном. Хельга все еще помнила, как Рон некогда сокрушался о том, что с его образом жизни, с его графиком и сферой работы - он вряд ли окажется в счастливом браке, как оказалась она.

- Дей, ну ты зря так. Не стоит терять надежду, все романы сами по себе неудачные до тех пор, пока ты н встретишь того самого человека.

И вот теперь она здесь. На ней классические серые брюки и белый кроп-топ, на ногах кроссовки - без своих неизменных каблуков ей приходится смотреть на каждого снизу вверх, что в прочем, не особо смущает. Она снова делает глоток прохладного пива, пока швейцар принимает ключи от домика из рук Рона и бесшумно отправляется отнести в него чемодан Уокер.

Она изучает, пытливо всматривается в каждое лицо - но пока среди их обилия не находит то самое - что могло бы зацепить, удивить, задержать внимание. Ее друг за столько лет успел насмотреться на такое обилие женщин, так что просто смазливое личико его вряд ли заинтересует. Тут нужен особый вайб. Энергия. Что сажает на себя как на крючок с первой секунды.

- Хельга, знакомься это Алисия.

Алисия.
Уокер повторяет вслух вслед за мужским голосом. Ей нравится ее имя. Ей нравится она сама. Высокая, статная, с породой. Уверенно держит спину, но мягко и приветливо обнимает ее без намека на ревность. Здравомыслящая. Пожалуй, первая, что не смотрит на подругу своего любовника с оттенком раздражения. Мало кто верит в дружбу между мужчиной и женщиной - Хельге нравилось, что представленная ей особа - не из их числа.

- О нет, не дождетесь. Сама узнавай этого засранца получше, тем более я вряд ли смогу рассказать о нем хоть что-то действительно важное. - Оля смеется, улыбается, смотрит с хитрым прищуром на новоиспеченную парочку и замечает, ка Дейрон непроизвольно расправляет плечи в присутствии Лисы. Поправляет волосы, хочет казаться больше. На мгновение, Хельга успела подумать, и даже расстроиться о том, что они сняли один большой домик на троих - вряд ли ей захочется стать случайным свидетелем их ночных приключений. Хотя почему случайным? Эти двое просто не оставят ей другого выбора.

Надеюсь, в отеле предоставляют беруши. В ином случае, ей придется снять для себя отдельный номер.

- Я немного каталась в детстве. - русская отставляет бутылку на стойку администратора, и берет новую знакомую под локоть - пусть показывает дорогу к их пристанищу на ближайший уикенд. Дейрону тут же пришлось перехватит бутылку, и виновато улыбнуться хмурому работнику отеля. - В детстве перепробовала кучу всяких кружков. Я и танцевала, и пробовала петь, полгода даже занималась тайским боксом. А ты кстати кем работаешь? Стюардесса вроде, я правильно помню? - Вот они выходят из главного здания - морозный воздух тут же щиплет их щеки, заставляя залиться приятным румянцем. Какофония звуков, музыки и чужих голосов создает идеальный фон для болтливого настроения и прекрасного начала знакомства. - И как тебе? Была в России?

Их дом был огромным. По крайней мере, так показалось Уокер. На удивление, она довольно быстро привыкла к скромной жизни в своей квадратной коробке, что называлась квартирой-студией, и приняла тот факт, что для существования ей не нужна вся эта мишура и позолоченная роскошь. Но здесь - да, здесь было красиво. Брюнетка тут же заняла самую дальнюю спальню с выходом на балкон - из курящих среди присутствующих была только она - и выкурив сигаретку [естественно], тут же принялась собираться.

Минут через сорок они уже сидели в местном баре - их столик на четверых с одним свободным стулом находился недалеко от сцены. Живая музыка, красивая солистка - джазовое исполнение песен которой было на высоте. Круз трудилась, измельчая свой горячий стейк на мелкие кусочки, Дейрон обновлял дама бокалы, а Уокер, как обычно, документировала происходящее, соединяя поездку с поводом написать ознакомительную статью о новом месте для читателей новостного портала. Вряд ли Бойс выпустит ее, но Хельге нравился сам процесс - журналистика стала привлекать ее внимание все больше и больше.

- Ну что, озвучишь нам тост? - она поднимает свой бокал с красным напитком, смотрит на счастливого Эттвуда, и чувствует, как он всем своим видом заражает ее своими настроением. Или же в этом вина алкоголя? - Третий у нас в России всегда за любовь. Так что жги!

х х х

В то же самое время Мисти Кларк лениво перебирала вешалки на стойке, мысленно ругаясь на здешний ассортимент. Сплошные скучные и унылые свитера с оленями, елками и горами. Никаких брендов, никаких ярких бирок и циферных значений на них в три и больше нулей. В общем, совершенно ничего, чтобы могло заинтересовать или привлечь ее внимание. И почему Лола так активно советовала ей именно этот курорт?

- Не могли бы мне помочь?

Незнакомый голос отвлекает ее от бесцельного созерцания стремных шмоток, и она медленно поворачивает голову в сторону раздражителя. Внимательно слушает, все так же молча, кокетливо стреляя глазками и пытаясь угадать цену наручным часам незнакомца. Кампании у нее тут не было, а этот мулат (он был и правда вкусного шоколадного цвета, да простят ее друзья-либералы), выглядел вполне состоятельным и способным угостить ее вечером парой бокалов Маргариты.

- О как. Конечно, тут как раз есть пара приятных свитеров с вершинами местных гор. - Хоть кому то пригодится это тряпье.

Мисти и Уорд довольно быстро поладили. По началу холодный, как снег, разговор уже перетек в в весьма заигрывающие беседы. Они подобрали для его глухого и несостоятельного в некоторых моментах друга - подходящие вещи. Такие же несуразные, как и его описание, да. Синюю шапку с крупным помпоном, парочку теплых кофт - одну с гордым красноносым оленем, вторую с пиками гор. Шерстяные носки с детскими рисунками, неприлично длинный шарф. Кларк понравилось, как Уорд уверенно оплачивал такое обилие тряпок своей кредиткой и думала о том, что пожалуй, двумя коктейлями она не ограничится. Постарается привлечь его внимание к себе на все выходные.

Она льнет к нему своим телом, улыбается влажно, заглядывает в глаза - всем своим видом делится - угостишь меня своей щедростью - и я буду щедра с тобой не меньше.
Они подходят к выходу из магазина, но помещение тут же наполняется звонкой мелодией сирены. Один из охранников резко отдергивает Мисти от Уорда, вцепляясь в ее фирменную дорогую сумочку от от Дольче.
- Эй, что вы себе позволяете?
Но тот не слушает, и на пол летят ее пустой кошелек, удостоверение личности и пара кружевных трусиков с ценниками. Мужчина трясет алой тонкой тканью перед носом у Майкла и гневно рычит.
- Кто будет платить за это, а? Кто, я спрашиваю?

Всю сознательную жизнь ты запрещала себя привязываться. Причём не важно, шла ли речь о вещах, городах или людях – категорическое, твёрдое нет. Формула проста, понятна и действует безотказно: нет привязанности – нет боли. Ты не собиралась всю жизнь прожить в Сакраменто, покупать недвижимость и обставить её милыми сердцу безделушками. Сейчас твоя квартира напоминала скорее номер в отеле, к которым ты так привыкла на работе: ни фотографий в рамках, ни сувениров, ни магнитов на холодильнике, ни уютных пледов, свечей или тапочек для гостей. А ещё ты не зацикливалась на вещах – всё самое необходимое легко помещалось в твой чемодан для ручной клади: туфли от Джимми Чу, пара золотых украшений (одно из которых прямо сейчас надето на твой средний палец левой руки), пара сумочек, несколько платьев, джинсов, топов в обтяжку, полдюжины красивых кружевных комплектов, и если хоть что-то из этого тебе надоест, быстро отправится в утиль, а его место займёт новое. Собственно, если задуматься, с людьми ты всегда поступала также.

Новая страна, новый город, новый, ни к чему не обязывающий романчик. И так по кругу. Ты не звала к себе в отель, не оставляла свой номер телефона, не рассказывала о работе, иногда даже не называла настоящего имени. В жизни этих мужчин ты оставалась скорее прекрасным сном, растаявшим по утру и не оставившим о себе ничего кроме приятных воспоминаний: ни селфи, ни записи в телефонной книге, ни обещаний встретиться вновь. Ты никого и никогда не подпускала близко, не позволяла привязываться к тебе и не привязывалась сама, застраховывая себя от разочарований, расставаний и боли. Пожалуй, обратись ты к психологу, он бы непременно рассказал, что все твои проблемы идут из детства; что ты сознательно отказываешься от отношений, чтобы не повторить судьбу своей матери; что на примере отца ты и так слишком разочаровалась в мужчинах и теперь совсем не готова им доверять. Но чтобы понять это тебе не нужно платить сто долларов в час – ты и сама прекрасно всё понимала, вот только делать с этим ничего не собралась, а просто наслаждалась тем, как складывается твоя жизнь. Но как говорится: «Хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах»?

Потому что стоило только одному брюнету яркой вспышкой фотокамеры ворваться в твою жизнь, и все твои планы, все твои запреты затрещали по швам. Твои фото с первых секунд знакомства поселились на его карте памяти, отказ дать номер вдруг превратился в игру с судьбой, к счастью, обернувшуюся победой для вас обоих, а теперь ты и вовсе сидишь с ним и его близкой подругой на горнолыжном курорте, куда вы приехали, чтобы провести время вместе. И тебе всё это пиздец как нравится. Жизнь – удивительная штука, не правда ли?

– Давайте уже выпьем за чувства, которые опьяняют не хуже, чем это замечательное вино, – ты перехватываешь инициативу и сама произносишь тост, рассмеявшись. Ты не была мастером красивых слов, а тем более – мастеров в делах любви, потому что всю жизнь старательного избегала этого чувства. Но рядом с Дейроном ты и правда чувствовала себя такой счастливой и окрылённой, что можно было обойтись и без вина, и без куда более крепких напитков, однако сегодня святая троица в лице брюнета, его прекрасной подруги и уже второй по счёту бутылки красного возводили все эти эмоции в абсолют, от чего в глазах твои плясали искорки, а с губ не сходила искренняя улыбка.

– Поддерживаю, – киваешь ты на предложение Эттвуда переместиться в дом. Стейк был доеден, атмосфера бара и живая музыка – впитаны, так почему бы не сменить звуковое сопровождение на более уютное и тихое, а декорации – на полумрак большой гостиной вашего дома и яркость зажжённого камина? – Как бы нам ещё завтра не проспать до обеда... За окном падал снег, и было бы совершенно замечательно первый раз спуститься утром, когда трассы ещё не раскатаны ранними пташками. Но об этом ты подумаешь завтра, а сейчас взглядом ловишь официанта, просишь принести пару счёт и бутылок вина с собой, а на взгляды Хельги и Дейрона лишь улыбаешься и пожимаешь плечами – кто знает, как закончится этот день.

Выйдя из ресторана, ты первым делом делаешь глубокий вдох, чувствуя, как крупные снежинки опускаются на твоё лицо, мигом обращаясь в капельки. Свежие сугробы чуть скрипят под ногами, морозный воздух покалывает кончик носа, а снежное покрывало искрится крошечными бриллиантами под лучами уличных фонарей, вокруг тебя – остроконечные горы, вершины которых теряются в ночной мгле. Ты даже на миг замираешь, любуясь увиденным, но затем ускоряешь шаг и даже чуть обгоняешь идущую впереди парочку, разворачиваясь к ним лицом и продолжая движение спиной. В правой руке у тебя – одна из бутылок, а левая спрятана за поясницей. Ты игриво улыбаешься, и в следующую секунду снежок летит прямо в Дейрона, тут же оставляя на его куртке белый след. Упс.

– Напоминаю, что у меня в руках ценный груз, поэтому я не советую мне мстить, – смеёшься ты, но на всякий случай чуть ускоряешь шаг, и подмигиваешь Хельге, совсем не намекая на то, что из вас бы с ней получилась прекрасная команда по снежным видам спорта. А ещё чуть крепче обхватываешь бутылку, дабы в случае чего не разбить её и не испортить белоснежный пейзаж алыми пятнами.

Хельга не чувствовала себя лишней.
В кампании друга. В кампании его девушки.
Уокер не думала о своем одиночестве.

Ни когда они звонко встречались бокалами в зале шумного ресторана. Их задорный смех и неуклюжие тосты сливались в общий гул разношерстных человеческих жизней.

Ни после, когда трое молодых людей словно юные дети резвились на просторной лужайке перед снятым на выходные домом. Снежный ком прилетел ей в плечо, снежинки ворохом плясали в распущенных темных волосах - она улыбалась, смеялась от души во весь голос, стреляя ответным холодным ударом в Дейрона.

Эттвуд был счастлив. Присутствие Алисии рядом зажигало звезды в его глазах. Хельга видела, как он следит за каждым ее движением, ловит слова, жесты, намеки в свою сторону и радовалась - искренне радовалась видеть друга в таком состоянии. Он так редко бывал по настоящему в кого-то влюблен, а эта женщина смогла растопить лед в сердце сурового фотографа, за свою жизнь уже остывшего к женскому вниманию.

- Все-все! Сдаюсь!

Очередная граната метким снарядом попадает ей в спину. Уокер в капитуляции поднимает руки в воздух, сажает зад на нижнюю ступеньку крыльца и прикладывается губами к открытой бутылке вина. Ее выход из игры никак на нее не повлиял. Парочка все так же резвилась в снегу, сминая округлые сугробы своими телами.

Минут через двадцать они вернулись в дом. Рон с Лисой заняли мягкий диван, Хельга устроилась на полу у их ног, отвечая за наполненность прозрачных бокалов. Вино лилось в эту ночь рекой, заставляя разговоры литься с такой же щедростью. Они шутили, вспоминали забавные случаи: Уокер потешалась над смешной прической Дейрона, когда тот под влиянием моды решил сменить имидж и осмелился на мелирование. Он в ответ делился самыми неудачными кадрами бывшей модели. В этот вечер Алисия была посвящена в такое количество неловкий тайн, что неизменно сделало ее родной. И близкой.

Ближе к часу ночи, когда последняя бутылка почти закончилась, Уокер наконец поднимается с пола. Она ловит сигналы, видит и чувствует - здесь и сейчас - она лишняя, потому мягкой покачивающейся походкой скрывается за дверями собственной спальни. Самой дальней в этом доме. Но как оказалось, недостаточно.

Сон долго не приходил. Хельга раздраженно ворочалась в огромной кровати, кутаясь в прохладные простыни и пытаясь отвлечь внимание. Но приглушенные стоны сверху никак не давали провалиться в дремоту.

Наконец она устало разворачивается на спину. Взгляд устремлен в потолок. Люстра едва заметно подрагивала от чужих активных движений. На душе скребли кошки.

Она закрывает глаза и видит его.
Удары сердца тут же набирая обороты несутся вверх. Тело все помнит. В тоске по чужим прикосновениям кожа покрывается мурашками. Под веками - каскад ярких вспышек из прошлого: вот он жадно сжимает ее бедра; вот прижимает своим весом к стене; вот ее шелковый халат падает на пол, оставляя ее дрожать под его пальцами.
Здесь и сейчас она чувствует его запах. Как он хрипит ее имя ей на ухо, царапает жесткой щетиной спину, входя в нее и забирая себе без остатка.

Хельга все еще там.
Головой, сердцем, пахом - в центре Лос Анджелеса, в руках Рохаса - сейчас же в своих руках.
Дыхание сбивчивое. Белоснежная простыня скрывает распутство.

Вот они в его машине. Руль давит в спину, мешается, пару раз она задевает гудок. Его лицо скрыто за ее волосами - вдох и выдох у каждого в унисон. Разрез на юбке трещит по швам, впуская мужчину ближе. Ей плевать на завтрашнее заседание, на завтрашний суд, на то, что ее имя мерцает на всех доступных информационных каналах.
Важно одно - ее имя на его губах.
Ее имя в его глазах.
В голове, на руках, в мыслях.

Ничего более не имело значения. Ни тогда. Ни в эту секунду.
Рассвет она встретит с удовлетворенной улыбкой.

ххх

- Боже, я не стояла на лыжах уже больше десяти лет.

Арнольд не любил снег. Как коренной калифорниец, он всегда выбирал для отдыха только самые теплые и солнечные уголки этого мира. Хельга же скучала по холоду. По морозу, дразняще щиплющему ее щеки. По вороху снега за воротом.

Дейрон суетливо помогал Алисии справиться с оборудованием. Они выбрали не самый крутой склон, решив начать приключения в режиме среднего уровня сложности. Хельга поправила выбившуюся из под шапки прядь, нетерпеливо раскатывая лыжню.

- Ну вы там скоро?

Но пока суета голубков не предвещала быстрого завершения. Стоит ли ждать их, когда свобода так близко?

Махнув парочке рукой, Хельга отталкивается и едет вперед. Ветер заглушает слух, пейзажи склеенными кадрами меняются на фоне. Она вдыхает прохладный воздух полной грудью, поднимая палки и чуть приседая, чтобы набрать скорость. В улыбке непроизвольно растягиваются ее губы.

Именно в этот момент - полной независимости, полета над этим миром - ее сшибает с ног. Единственное , что она успевает сделать, это отбросить палки, чтобы случайно не выколоть кому-нибудь глаз. Треск дерева - одна из лыж бесконечно испорчена. Груз чужого тела прижимает ее к холодному снежному скату.

Она не сразу видит лицо этого человека.
Она не сразу узнает его запах.
С ее уст срывается грубое русское

- Блять.

и только после, цепляясь за рукава чужой куртки она видит его лицо.

Все как в замедленной сьемке. Пара лыжников объезжают их с легким хохотом, а она все так же крепко держится за мужскую куртку. Смаргивает дважды. Тянется пальцами к его лицу, но не прикасается - словно от этого неловкого движения его образ растает как снежинка на горячей ладони.

- Джером?

Ее щеки тут же заливаются румянцем. Рохас откатывается в сторону, Дейрон оказывается рядом, и одергивает ее на ноги словно тряпичную куклу. На ватных ногах она кое как держится прямо, опирается на плечо друга, но не может оторвать взгляд от старого знакомого.

- Все еще следите за мной, детектив?

Иронично, не правда ли? Джером Рохас был последним человеком на земле, которого она рассчитывала тут встретить. Рон волнительно осматривает ее со всех сторон. Алисия тревожно интересуется о ее самочувствие?
А Хель не знает, как сказать вслух о стянутых в тугой узел всех своих внутренностях.

- Ну хватит, все. - она спешно отряхивается от снега. Переминается с ноги на ногу, чувствуя, что не сильно пострадала от случайного падения. Если не считать эмоционального потрясения. - Я в порядке.

- От куда вы здесь? - его образ совсем не вязался с холодной зимой вокруг. Терпкий, горячий - от него даже веяло солнцем. Даже без этой несуразной шапки с помпоном - он все равно выбивался из общего плана. Дейрон деликатно кашляет за ее спиной, напоминая о их присутствии. - Ах, точно. Это детектив Рохас. - запинается, потом поправляет. - Джером Рохас.

Затем указывает ладонью на своих друзей.

- Дейрон и Алисия.

После взглядом на приятеля мексиканца.

- А вас я не знаю. - и протягивает ладонь для знакомства. - Хельга.

Сквозь приоткрытое окно в полумрак комнаты на втором этаже проникает прохладный порыв ветра. Он рассыпает по подоконнику вчерашние снежинки, танцует в полупрозрачных занавесках, проходится по твоему лицу и пытается забраться под покрывало, в которое ты тут же пытаешься сильнее укутаться. Дейрон поднимается к постели, аккуратно, чтобы не шуметь, и решительным жестом захлопывает створку, пресекая дальнейшие поползновения морозного воздуха в твою сторону. Но ты уже не спишь. Хотела бы? После вчерашней ночи – определённо. Щедро льющееся вино, вкусный ужин, звонкий смех, атмосфера полного доверия и спокойствия – все эти детальки пазла складывались в полноценную картинку идеального начала отпуска. Ты чувствовала себя счастливой. Ты была счастлива. И когда падала в сугроб, у самой земли подхватываемся сильными руками брюнета; и когда слушала забавные истории из совместного прошлого Эттвуда и Уокер; и когда в диалоге наступала тишина, и можно было слышать, как в камине раздаётся треск огня; и когда вы с мужчиной остались наедине, в полной мере наслаждаясь друг другом. Пять дней – чертовски мало, когда он рядом. Пять дней – чертовски много, когда он далеко. Время так относительно.

Вы уснули под утро, когда первые рассветные лучи только-только готовились облизать заснеженные горные вершины, и именно поэтому сейчас тебе так сложно было открыть глаза. Но предвкушение от сегодняшнего дня бодрило не хуже чёрного-чёрного кофе, и именно поэтому, когда шум льющейся воды в вашей ванной сменился тишиной, ты наконец открыла глаза и села, опуская ступни на меховой коврик к кровати. Спальня, сквозь тонкий тюль, была окрашена в оттенки зимнего солнца. Оббитые вагонкой стены, раскиданные по полу в нетерпеливом порыве одежда и нижнее бельё, скомканные простыни, твой так и не разобранный чемодан – через холодноватый, жёлто-голубой фильтр все эти привычные взгляду предметы заиграли совершенно новыми, волшебными красками. Ну что ж, кажется, ты всё же окончательно и бесповоротно влюбилась в горы. Но только ли в них? Ты улыбаешься собственным мыслям и поднимаешься с постели.

После горячего душа ты облачаешься в чёрное, обтягивающее термобельё и спускаешься вниз, где уже витает аромат свежесваренного кофе.
– Доброе утро, – приветствуешь Дейрона и Хельгу, заходя на небольшую кухню, отделённую от гостиной барной стойкой. – Почти готова, – смеёшься ты. – Сейчас только выпью кружку кофе, – и тут же добавляешь: – а лучше – две. Делаешь несколько крупных глотков, и вновь отправляешься в комнату, чтобы облачиться в лыжный костюм. На голову – шапку и маску, а ботинки и лыжи уже ждут тебя в маленьком помещении на входе в дом, чтобы уже через минут десять все трое разместились на кресельном подъёмнике, поднимающем вас к первой на сегодня трассе.

- Ну вы там скоро? – спросит Хель, прежде чем упорхнуть вниз. Ты как раз затягиваешь последнюю клипсу потуже, встёгиваешься в лыжи и окидываешь взглядом открывающиеся пейзажи. Солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы совсем не хотелось снимать маску, а вельвет хоть и был раскатан теми, кто полночи не предавался страсти с красавчиком или красоткой, но выпавшего за ночь снега было достаточно для комфортного спуска.

– Ну что, встретимся у подъёмника? – ты широко улыбнёшься, чуть оттолкнёшься палками, и в следующий миг лыжи заскользят по снегу, быстро набирая скорость. Ты готова полностью отдаться во власть этого опьяняющего чувства полёта, жадно впитывать в себя это кружащее голову ощущение свободы, но собирающаяся вокруг кого-то толпа заставляет тебя притормозить. Дейрон объезжает тебя сбоку, и сразу же оказывается возле пострадавших. В девушке ты тут же узнаёшь Уокер, и на закантованных лыжах приближаешься к ней.

– Милая, как ты? – осматриваешь взглядом девушку, когда Эттвуд помогает ей подняться. Одна её лыжа треснула, вторая – валяется в стороне от трассы, но, вроде, видимых повреждений нет. Ты переводишь взгляд на второго участника столкновения, и только сейчас замечаешь повисшее между ними напряжение. Ты бы поняла, если бы они начали друг на друга кричать, проклинать или, напротив, извиняться и выказывать беспокойство. Но нет, они выглядели как те, кого связывает не просто падение на склоне, а совместное прошлое. Да и Дейрон вдруг меняется в лице. Ты же пока не лезешь с расспросами, давая всем время прийти в себя.

– Приятно познакомиться, – приподнимаешь ладонь в приветственном жесте, по очереди обращая взгляд на обоих мужчин. Толпа вокруг вас начинает заметно редеть, и уже в следующее мгновение поблизости становится слышен звук снегохода. Лыжи Хельги сломаны, пешком в лыжных ботинках спускаться по склону – сомнительное удовольствие, да и неплохо было бы и ей, и Рохасу, провериться на предмет серьёзных ушибов. А ещё, судя по витающему в воздухе напряжению, поговорить.

Снегоход тормозит прямо возле вас, и ты протягиваешь Дейрону руку, негромко произнося:
– Давай не будем мешать, – ты чувствуешь, что брюнет напряжён, но сейчас надо дать профессионалам делать свою работу, а обсудить всё можно и потом, когда все убедятся в целости своих костей и суставов. – Позвони обязательно, как доберётесь вниз. И если что-то будет нужно, мы сразу примчимся, – эти слова уже звучат намного громче, чтобы Хель услышала их за шумом двигателя.

Ты хочешь расспросить Эттвуда, что именно заставило его измениться в лице, но середина трассы – не лучшее место для разговоров. Кто знает, может и в вас в любой момент влетит какой-то начинающий лыжник. Поэтому ты вновь берёшь в руки воткнутые в снег палки и поправляешь маску.
– Давай уже спустимся, сядем в кофейне у подъёмника, возьмём по порции глинтвейна, и ты расскажешь, что тебя так беспокоит.

Они уезжают из здания суда на его автомобиле. Яркие пятна света от уличных фонарей на дороге мелькают перед глазами. У Хельги немного кружится голова.
Рохас давит педаль газа в пол, будто они уходят от погони - увозит ее прочь от настырных журналистов, от бесконечных вспышек камер, от сурового взгляда судьи - но через четверть кварталов, застревают в привычной для Лос Анжелеса пробке.

И мы ныряем из теплого салона в уличный холод и пустоту.

Что дальше?

Джером провожает Уокер до дома. Его ладонь покоится на ее талии, словно ей там самое подходящее место. Их лица мерзнут. С небес сыплются редкие снежинки, опускаясь на их волосы, щеки, губы. Искрятся как кристаллики сахара.

Они стоят на крыльце у ее дома.
Это их последняя встреча.

Рохас берет локон ее темных волос, пропускает между своих пальцев, слегка дергает дважды. Уокер же притягивается к нему ближе, улыбается легко и откровенно, закидывая свои руки ему на плечи.

Словно петлю.

Поднимается на носочках. Снег на его губах превратился в росу. И она слизывает ее, пытаясь запечатлеть мужской вкус на языке. Сохранить в памяти.

Ровно два месяца.
Нет, не так.
Восемь недель и четыре дня.

Ровно столько эти двое не виделись, и сейчас стоят посреди крутого склона среди обломков лыж, среди смятого снега, под прицелом настырных взглядов.

Ровно шестьдесят дней без прошибающих до дрожи в коленях встреч.

За это время можно бросить курить.
Приобрести новую привычку в своем арсенале.
Изменить свою жизнь до неузнаваемости. Самому стать - другим человеком.

Но курить она так и не бросила.
Да и колени, честно сказать, все еще дрожат.

В попытке спастись, найти равновесие и поймать за хвост уходящую из под ног землю - она цепляется за руку Дейрона, прячет взгляд у себя под ногами - суетится, смеется невпопад, игнорируя чересчур прямой взгляд детектива.

Она не позвонила.
Удалила его номер, его образ, его существование в своей жизни легким движением - оплачивая картой билет до Сакраменто.
Уокер не любила усложнять. А их взаимоотношения с Рохасом вряд ли можно назвать простыми.

Было ли вообще этому какое объяснение?
Как и внезапно окатившей ее лавине волнения, которую она тщетно пыталась смахнуть, отряхивая брюки от налипшего снега.

Знакомы?

Взгляд раздраженный, от одного мужчины к другому. Эта новая информация металась в ее голове и не находила места. Она смотрит на Алисию, но та тоже лишь пожимает плечами. Рон был хорошим другом, и никогда не распространялся с другими на темы, их не касающихся.

Но это касалось ее.

Толпа постепенно рассеивается и Хельга снова оказывается здесь. В сегодняшнем дне.
Порывистый горный ветер.
Время - полдень.
Они идут по тротуару искусственно созданной деревни, и снег хрустит под ногами, заполняя неловкие паузы.

Уокер не смотрит на Джерома, но боковым зрением следит - смотрит ли он?
Смотрит ли так же, как смотрел прежде?

Такой простой вопрос наводит панику в мыслях. Миллионы вариантов ответов подсвечиваются желтым.

Вариант первый: Конечно, я сама хотела вам это предложить. Может зайдете ко мне? (Как расклеенная девчонка, безвольно жаждущая его внимания).
Вариант второй: Детектив Рохас, это лишнее. Мы поставили точку. (С горькой злостью на то, что не отыскал ее раньше).
Вариант третий: Хотите продолжить допрос? (Кокетливо, легко и непринужденно).

Она выбирает последний.

Они занимают свободный столик. Солнце бьет нокаутом сквозь прозрачные стекла. Официантка суетится, наливая им кофе. Две глянцевые карточки с перечнем меню - у них под глазами. За окном - череда сменяющихся лиц - спешащих куда то, наслаждающихся отпуском. Наши главные герои сливаются вместе с ними в бытовой суете общих фраз.

Уокер не нравится это "ВЫ".
Уокер касается губами края фарфоровой кружки, но замирает, не делая первый глоток. Красный нос оленя со свитера привлекает внимание настолько - что избегать игру карих глаз не хватает терпения.

- А мне уже хотелось думать, что вне своего рода деятельности - вы такой же обычный человек.

Наконец вкус горького кофе на языке. Но отрезвляет он на порядок хуже, чем интимное близкое "ты" с его уст.

Она словно снова оказалась голой перед его тяжелым и требовательным взглядом. Как тогда - в ЛА, на пороге ее квартиры - сияет наготой, чистотой и честностью перед настырным детективом.

У вас будут ко мне еще вопросы?
Будут?

- Пытаюсь жить по новым правилам. - улыбается, отодвигая от себя меню. Есть ей не хотелось. Желудок сжат в тугой узел, затаился под легкими, освобождая место для громких ударов сердца. - Нашла работу. Существую. Надеюсь больше не усложнять свою жизнь настолько, чтобы вновь не оказаться на скамье подсудимых.

- А как вы?

Держит дистанцию.
Безопасную для них обоих.

Отклоняется, облокачиваясь на пухлую спинку спинку дивана и смотрит в упор.

Интересно, Джером Рохас хотя бы догадывается о том, насколько он потрясный? Даже сейчас - с взъерошенными волосами после снятой нелепой шапки, в глупом свитере, словно его ему вручила прабабка, вывязывая лик оленя на нем с каким-то сакральным смыслом.

Хельга с радостью бы его с него сняла.
И все остальное - тоже.

Чувствуя, как решимость и собранность постепенно утопает на дне ее кружки, обнажая тайные желания, она отставляет ту прочь. Поднимается на ноги, ощущая, как щеки вновь заливает алым. Надевает куртку, звук закрывающейся молнии как броня на груди - словно детектив обладает рентгеновским зрением и может пробраться к ней в голову и увидеть там все. Ее мысли, ее переживания, обрывки воспоминаний из сегодняшней ночи. Как она ловила ртом воздух, беззвучно выбрасывая вверх его имя из глотки.

Замирает в дверях, оборачиваясь через плечо на мужчину.

- Увидимся в полночь, да? - и шлет ему по воздуху свой поцелуй.

В клуб, в местный бар она приходит в нервозном настроении. Разговор с Дейроном слегка выбил ее из колеи, и она все никак не могла разложить по полочкам новые факты ушедшей истории. Парочка рядом была беззаботна. Заражала своим смехом и легкостью, но Уокер, все никак не могла покориться всеобщему настроению.

На ней - черное платье. Высокие шпильки. Волосы каштановым облаком лежат на плечах.

Музыка в зале - современные ремиксы, смешивающие в себе как коктейль мировые хиты. Depeche Mode заставляет танцующих чуть замедлиться.
Она заказывает себе виски со льдом. Холодные кубики катаются в карамельной жидкости, алкоголь греет нутро. Рохаса и его друга тут нет. И где-то в глубине души она ловит себя на мысли - что было бы лучше, если он не придет.

Но все таки трепетно ждет с ним встречи.
Обнаженная спина в глубоком вырезе платья жаждет его прикосновений.
Хельга стыдится свой слабости и переключает внимание на друзей.

Алисия выглядит на все сто. Льнет к Рону, а тот улыбается широкой довольной улыбкой - как мартовский кот. Пару часами ранее он до отвала насытился секретами Уокер, и теперь, Хельга верила, оставит эту тему для обсуждений до лучших времен.

Было ли что обсуждать?

- Вы отлично смотритесь вместе, знаете? - лукавство пляшет под биты громкой музыки в уголках ее глаз. Она поднимает бокал, словно это был тост, делает скромный глоток и роется в сумочке. - Хочу заснять вас на память.

Вспышка телефона на мгновение останавливает ход времени. Ослепляет пространство белым светом. И позади безликой толпы, там, у самого входа - она видит его. Выцепляет взглядом из сотни людей - словно по другому и быть не может.