Самолёт шёл на посадку в солнечном Майами, а ты думала лишь о том, как одно решение может в корне изменить жизнь. Одна встреча после многих месяцев разлуки. Одно прикосновение. Один поцелуй. И вот ты бросаешь нынешнего бойфренда, первый раз за двадцать шесть лет признаёшься мужчине в любви, едешь к нему, и следующая ночь разом стирает всю боль расставания. Одно решение, и вы получаете новый шанс на любовь. Одно решение, и жизнь твоя меняется. И вот ты уже не боишься своих чувств и не боишься говорить о них открыто. Не боишься будущего, вашего совместного будущего. Напротив, ты даже чувствуешь любопытство – тебе интересно, на что ещё способно твоё сердце, которое совсем недавно было закрыто от любви, а теперь перерастает рёбра от чувств к этому брюнету. Одно решение, и самолёты больше не разделяют вас, и города не пытаются разорвать – теперь они становятся лишь очередным местом, где ты сможешь вновь произнести «Я тебя люблю».

Выходя в зал прилёта, ты сразу заприметила знакомый до мурашек по позвоночнику силуэт, и в следующий же миг аккуратно подошла к нему со спины. – Угадай, кто? – произносишь на ухо Дейрону, пока твои ладони закрывают его глаза. Сегодня ваши рейсы состыковались здесь, в Майами, и впереди вас ждала пара дней, проведённых вместе. Без спешки, переживаний, недосказанности. Всё это осталось в прошлом.

Эттвуд разворачивается, прижимает к себе, и ты нежно целуешь его в губы.
– Я хочу к океану. И тебя... – всё ещё находясь максимально близко от губ мужчины и смотря в его тёмные глаза. Он такой красивый, что ты снова и снова влюбляешься в него, как в самую первую встречу, хоть тогда ещё не готова была себе в этом признаться. – Но океан же никуда от нас не денется? – мягко улыбаешься, берёшь мужчины за руку, и ds направляетесь на улицу, где вас уже ожидает такси. Океан точно подождёт, а вам бы не помешало скинуть вещи, а тебе – скинуть форму стюардессы и облачиться во что-то более подходящее расслабленной атмосфере солнечного Майами.

Из номера, в который вы заселились, открывается охренительный вид на прибрежную зону. Синева океана переходит в безоблачное небо, солнце пускает зайчиков по глади воды, но на любование у тебя уходит совсем немного времени, потому что твой главный интерес прямо сейчас проходится по тебе взглядом. Ты отходишь от окна, скидываешь пиджак и начинаешь расстёгивать блузку, под которой скрывается белое кружевное бельё. Но ты не спешишь. Юбка всё ещё не тебе, пуговицы на блузке хоть и расстёгнуты, но она ещё не покинула твоё загорелое тело. Ты подходишь к чемодану, открываешь замок и достаёшь из него два купальника. Один – яркий, оранжево-голубой, второй – белый, но оба представляют собой крошечные куски ткани, известные как «бикини».

– Ну что, какой тебе нравится больше? В целом, ты прекрасно знаешь, что Дейрон предпочёл бы видеть тебя обнажённой. А вот на общественном пляже выбрал бы для тебя что-то более закрытое. И у тебя даже есть третий вариант – чёрный, слитный, правда с таким глубоким декольте, что лучше лишний раз вообще не двигаться – его ты припасёшь для какого-нибудь особенного случая.

Твой телефон на столике вдруг заходится вибрацией, но ты не собираешься отвлекаться и проверять, кто это решил нарушить ваше уединение.

Мы выбираем не случайно друг друга...
Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании.
             Дейрон понимал, что в этот раз все по другому. Они иначе смотрели на мир, иначе воспринимали расстояние. Когда они едва не потеряли друг друга, они перешли на новый уровень, который был выше их понимания. Выше всего. Теперь они просто говорили, совмещали графики и искали те окна, который позволят им встретиться, которые позволят вновь прикоснуться. Вот очередной перелет перед съемкой, чтобы провести с ней лишнии два дня. Мало? Для них это была целая жизнь.
             До ее самолета был еще час, ему хватило времени чтобы получить багаж и взять два стакана с кофе, для нее и себя. Он оставил стаканы на стойке, ожидая пока она приземлиться и пройдет в зону прилета. Когда чьи-то ладони касаются его лица и спрашивает кто. Улыбается. - Даже не знаю, наверное невероятно сексуальная незнакомка, но я жду тут свою девушку, ты точно хочешь с ней встречаться? - интересуется он, разворачиваясь к ней и наконец-то крадет тот поцелуй, который она сама дарит ему. Ее не нужно было просить, он сам готов был дать все, что ей захочется. – Я тоже никуда не денусь, – обещает Эттвуд.
             Передавая ей чашку кофе, прежде чем подхватить ее багаж и покинуть с ней аэропорт, чтобы окунуться в новый город, чтобы побыть наедине с той, которую любил, которой позволил войти в свою жизнь. Она все так же была в своей сексуальной форме, которую он не раз снимал с нее. Этот день не должен был отличаться. Поэтому трансфер от аэропорта по отеля был найден сразу. Дорога куда приятнее, когда она прижималась к ему и была рядом.
             Уже в номере они увидели прекрасный вид на океан. Вещи были брошены, а Алисия ходила по номеру и собиралась сбросить свою униформу. Ему стоило усилий чтобы не взять камеру и не начать снимать, как она снимает пиджак и расстегивает блузку. Кружева что обнимали ее грудь. Это нравилось ему. Она отрывает чемодан и как ни в чем не бывало ищет. Ему даже интересно что она пытается найти. Это были два купальника. Оранжево-голубой и белый. Не плохие варианты, потому что каждый из них будет сидеть на ней идеально. - Даже не знаю, может ты примеришь?- интересуется мужчина наклоняя голову. Поднимаясь, он подходит ближе, беря ее за руку, притягивая к себе, оставляя поцелуй на ее губах. Они не слышали вибрации в этот момент.
             Чемодан, как и содержимое полетело на пол, а она оказалась на постели, и его губы уже путешествуют по ее шее к разрезу, касаясь груди девушки. Когда очередной звонок начинает раздраженно разрывает пространство вибрацией, он берет его и протягивает девушке. - Поговори с ними, а я пока займусь твоим телом и пусть они понимают, что ты занята, - тихо говорит он ей, продолжая свою дорожку из поцелуев, когда она все же решается взять трубку, но после первых секунд она напряглась. Эттвуд поднимает голову, и видит как меняется ее лицо, что заставляет его остановиться, приподнимаясь и увлекая ее за собой. Разговор явно был не из приятных, об этом говорило многое, он просто молчал. Только когда она положила трубку, он опустился рядом с ней. - Все в порядке? - интересуется Эттвуд.

Дейрон даже не представлял, как много его решение не оставаться в Майами значило для тебя. Да, ты не лукавила, когда говорила, что он может никуда не ехать и насладиться отпуском, ведь не так уж много свободных и беззаботных дней выдавалось в ваших с ним расписаниях. Поэтому ты бы правда спокойно взяла вещи, арендовала машину и укатила домой, а после вернулась к этому сексуальному брюнету, и может даже вы бы успели продолжить с того момента, на котором остановились, пока самолёты не увезли бы вас от океана. За свои годы ты прекрасно научилась справляться со всем пиздецом в жизни одна, и не потому, что рядом были безответственные или нерешительные мужчины, а потому что ты вообще никого не подпускала близко. Ни решительных, ни нерешительных, ни самоуверенных, ни тюфяков – никого. С любым другим мужчиной, случись такой звонок посреди прелюдии, ты бы просто остановилась, взяла чемодан и толком ничего не объясняя, уехала из отеля домой. Ты была самодостаточной, сильной, и тебе не нужен был кто-то, кто подставил бы плечо в трудной ситуации – вполне было достаточно двух твоих собственных загорелых плечиков. Так что останься Дейрон в Майами, ты бы приняла это как должное и спокойно уехала в Тампу. Абсолютно спокойно, без затаившихся обид и недосказанностей. Потому что другого в твоей жизни за двадцать шесть лет не случалось.

Но Дейрон не остался. Быстро взял твои вещи, решил вопрос с номером, арендовал авто и сел за руль. Он не донимал разговорами, не пытался отвлечь – он просто был рядом и действовал. Впервые в жизни ты вдруг позволила себе отпустить контроль и просто довериться другому человеку. Ничего не решать, не гнаться вперёд, не руководить, а расслабиться и отдаться о власть сильных мужских рук. Его рук. Тех, что ещё недавно избавляли тебя от одежды, а теперь управляют авто, что везёт вас в больницу Тампы. За окном менялись пейзажи, проносились улочки, заправки и закусочные, а вы не останавливаясь ехали к цели. Переживала ли ты? Конечно, да. Но рядом с Эттвудом ты однозначно чувствовала себя спокойней, будто он брал эти отрицательные эмоции и делил их надвое. И сейчас ты любила его ещё сильнее, чем прежде. Если это вообще было возможно.

– Спасибо тебе, правда, – крепко сжимаешь пальцы брюнета, смотря на него с нежностью, прежде чем направиться в больничный холл, где сразу же замечаешь её. Даже сейчас твоя мать – на каблуках, в платье и со свежим макияжем. Идеальная блондинка средних лет среди неидеальных стен городской больницы. Нежно обнимает тебя, шепчет "Спасибо, что приехала", разворачивается, вынуждая тебя следовать за ней. Заходит в палату к мужчине, который много раз повышал на неё голос, принижал морально и даже поднимал руку, садится рядом и обхватывает тонкими пальцами его кисть. Удивительная женщина, которую ты никогда не сможешь понять. Вы с ней такие разные, но любой незнакомец сразу же отметит, что тебе определённо достались её глаза и губы, а ещё голос – чуть низкий, но мягкий, будто обволакивающий.

Отец в сознании и даже улыбается.
– Не стоило приезжать, Лис, всё уже хорошо, – только он называл тебя так. – Просто твоя мама, а заодно и врачи, любят перестраховываться. Подумаешь, сердце немножко забарохлило.. Он изображает уверенность, хотя бледность кожи и дрожь в пальцах выдают его истинное состояние.
– К счастью, врачи и правда быстро оказали помощь, и обещают скоро отпустить его домой, – говорит мама, и ты видишь в её взгляде, что она и правда переживает, хоть и старается не подать вида. – Может сегодня переночуешь дома? Две пары глаз внимательно смотрят на тебя.

– Я приехала не одна... – видишь удивление во взгляде, поэтому сразу продолжаешь. – Его зовут Дейрон, и мы вместе были в Майами, когда мама позвонила мне сообщить новости. Так что мы лучше снимем номер где-нибудь неподалёку. Ты никогда прежде не то что не знакомила родителей с бойфрендами, но даже не рассказывала об их существовании. Так что их воодушевлённая реакция тебя не удивила.

– Он что, просто сидит и ждёт тебя где-то снаружи? Нам нужно с ним познакомится, – у отца даже вдруг как будто появился румянец на щеках, а мама улыбнулась так широко и обезаруживающе, что тебе не захотелось спорить. Да и зачем? Вдруг это первая и последняя такая встреча? Так что ничего не отвечая ты выходишь их палаты и застаёшь брюнета сидящим на кресле неподалёку.

– С ним всё уже хорошо. Очень хотят с тобой познакомиться, если ты не против, – смотришь в глаза, берёшь за руку, проводя большим пальчиком по тыльной стороне ладони. Но прежде, чем вы оба вернётесь в палату, ты должна озвучить мысль, которая не покидала тебя последние четыре часа. – Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю, Эттвуд.

Ты вдруг чувствуешь себя так глупо. Тебе двадцать шесть, ты уже очень много лет живёшь самостоятельной жизнью, но вот заходишь в палату за руку с мужчиной, которого любишь, чтобы представить его родителям, и сердце от волнения начинает колотиться как бешеное. Как будто тебе шестнадцать и ты приводишь к себе домой мальчика, которой тебе нравится. «А вдруг он не понравится моим родителям?» «А вдруг они будут задавать дурацкие вопросы?» «А вдруг их дурацкие шуточки спугнут его?» Тебя уже давно не волнует мнение родителей; ты не сомневаешься, что Дейрон сможет ответить на любой вопрос – ему нечего скрывать, он взрослый, уверенный в себе мужчина; и ты точно не сомневаешься в его чувствах, а значит уверена, что не существует слов, которые бы заставили его развернуться и бросить тебя. Но сердце не хочет слушать разум – ты просто переживаешь.

А Дейрон держится прекрасно – представляется, пожимает руки, улыбается так очаровательно, что ты чувствуешь, как с каждой секундой любовь к нему перерастает рёбра. Родители тоже сдержанны и приветливы. По взгляду матери видишь, что она на сто процентов понимает твой выбор – Эттвуд красив собой, сексуален, и это невозможно не заметить, сколько бы лет тебе не было. Ну а твоя мама, если задуматься, не сильно и старше Дейрона – всего лишь на шесть лет, и сама выглядит прекрасно. Отец смотрит более оценивающе, скорее обращая внимание на жесты и поведение, чем на внешность. Ну и на твою реакцию. А ты максимально расслабляешься, стоит брюнету приобнять тебя за талию, и это сложно не заметить, как и счастье, которым светятся твои зеленоватые глаза.

– Воу, Алисия, – начинает твоя мама, как только дверь за Эттвудом закрывается. – Как вы познакомились? И прежде чем она продолжит нескончаемый поток вопросов, ты останавливаешь её.
– В Барселоне, – видишь, как меняется взгляд отца, ведь это его родной город, откуда он много лет назад перебрался в Америку. Поэтому тут же добавляешь: – Сам он из Лондона, но сейчас мы оба живём в Калифорнии. Немного утолив любопытство, мать поднимается с кресла.
– Пойду возьму кофе. И вскоре вы с отцом остаётесь наедине.

– Он сильно старше, да? – отец чуть поправляет подушку, садясь удобней.
– Разве это имеет значение?
– Нет, просто я так и думал, что с ровесником тебе будет скучно. Ты всегда была слишком самодостаточной, – он говорит негромко. Видно, что устал, но продолжает. – Я вижу как ты счастлива, но если вдруг он сделает тебе больно, я его убью, – улыбается широко, насколько сейчас хватает сил. А тебе чертовски сильно хочется съязвить. Спросить, говорил ли это отец твоей матери ей? И почему до сих пор не убил за каждый из замахов, за каждый разбитый о стену стакан, за каждый крик, за каждый день, что она провела в слезах. Но ты молчишь – сейчас не место и не время.

В палату возвращается мама, держа в руки стакан кофе.
– Ладно, я пойду. Мы снимем номер в Тампе на пару дней. Напишите, как отца выпишут – может приедем на ужин.
– Спасибо, что приехала. Будем очень ждать шанса узнать Дейрона поближе.

Выйдя в коридор, ты сразу видишь Эттвуда и целуешь его в ответ. Сердце всё ещё колотится: и от беспокойства за отца, и от волнения о знакомстве, да и вообще больничные стены всегда давят, будто в самом воздухе тут – атмосфера напряжённости. Но когда брюнет целует тебя, все эти ощущения развеиваются. Берёшь из его рук стаканчик кофе и делаешь первый глоток.
– Я знаю в Тампе прекрасный отель, с пляжем неподалёку. Не Майами, конечно, но всё ещё океан, белый песок и красивые закаты, – параллельно открываешь на телефоне Букинг, чтобы забронировать номер. – Если отца выпишут сегодня, то завтра родители ждут нас на ужин. Если ты ещё не передумал и не хочешь сбежать, конечно, – смеёшься, направляясь к арендованной машине. На город потихоньку опускался вечер, а значит скоро солнце окрасит океан во всевозможные оттенки красного.

И отель с видом на океан, и большой частный пляж, и номер просторный, и кровать гигантская, и Дейрон рядом, но теперь всё ощущалось несколько иначе. И не потому, что вас прервали на самом интересном месте, сообщили пугающую новость и пришлось отложить отпуск ради поездки в родной город, а потому, что ты каждой клеточкой тела ощущала, что стала с Эттвудом ещё ближе. Он прикоснулся к той части твоей жизни, которой ещё никто и никогда не касался. К той части, которая сделала тебя тобой – недоверчивой, закрытой, полной страхов. К той части, о которой ты даже никому и никогда не рассказывала – ни друзьям, ни парням, никому. И вот сегодня твой мужчина познакомился с твоими родителями, и вдруг ты поняла, что больше прошлое не имеет над тобой власти. Сейчас есть настоящее, в котором брюнет обнимает тебя за талию, прижимая к своему горячему телу, и есть будущее, ваше совместное с ним будущее.

И чтобы совсем отпустить свою прошлую жизнь, ты готова наконец всё рассказать. Как есть, без утаиваний и общих фраз вроде той, что ты сказала тогда в ресторане, за игрой «Правда или действие». Но вначале вы закроете номер и отправитесь в ресторан на последнем этаже отеля, откуда открывался волшебный вид на закат, что разливался по бескрайней глади воды. Закажете вино и пару блюд, обсудите красоту пейзажа, попробуете напиток из хрустальных бокалов. А потом ты поднимешь взгляд на Дейрону и начнёшь:

– В общем, есть деталь о моей семье, которую, как мне кажется, тебе надо узнать. Точнее не так, – ты делаешь ещё один глоток вина, – которой я хочу с тобой поделиться. Сколько я себя помню, отец любил выпивать, а когда напивался, мог ударить мою мать. Меня он никогда не трогал, но от этого мне не было легче. Говоришь негромко, медленно, периодически отводя взгляд в сторону, на пианиста, что играл какую-то приятную мелодию. – Какое-то время назад он перестал пить, и больше не трогал маму, но иногда перед глазами у меня всё ещё стоят те сцены из детства. Вот так, – пожимаешь плечиками. – И я говорю это не для того, чтобы ты возненавидел моего отца или начал жалеть меня и мать. Тебе не хотелось звучать грустно, не хотелось портить вечер такими болезненными темами. Ты правда оставила всё это в прошлом, проработала, пережила. Но впервые в жизни тебе захотелось поделиться этим с другим человеком, был откровенной на сто один процент, дабы между вами не осталось никаких тайн. – Я его простила, на сколько смогла. Мама каждый раз прощала и так и не ушла. Пусть эта информация не испортит нам с ними ужин, если он всё же состоится. Просто я хочу, чтобы ты знал. Официант приносит горячие блюда, и ты сразу же осознаёшь, насколько сильно успела проголодаться, параллельно вспоминая, когда вообще ела в последний раз. На тарелке перед тобой – сочный стейк, и ты тут же приступаешь к еде.

– И коль уж сегодня вечер откровений... Я рассказывала тебе, что всё детство занималась в музыкальной школе и неплохо умею играть на пианино? – улыбаешься, смотря Эттвуду в глаза. Твоя к нему любовь вышла уже за все возможные пределы. Каждый раз, когда ты думала, что любить сильнее просто невозможно, он доказывал тебе обратное. Как и сегодня, целиком посветив этот день тебе и твоей семье.

Ещё ни одного дня в своей жизни ты не ощущала себя настолько свободной. Первый раз ты поделилась с кем-то настолько личным, призналась в прошлом, которое оставило отпечаток, и вдруг почувствовала освобождение от этого груза, который много лет тянул тебя на дно. Ты разрушала все отношения, разрушала себя, чуть не разрушила всё с Дейроном, и только потому, что благодаря отцу ты не доверяла мужчинам. Но Эттвуд пришёл в твою жизнь и показал, что всё может быть иначе. Что доверять – не страшно, раскрываться перед кем-то – не страшно, любить – не страшно. Что ты – не зеркальное отражение своей семьи и в твоей собственной жизни всё может быть иначе. Мама твоя выбрала такой путь, осталась, терпела, смирилась, пережила, помогла отцу измениться – сильная женщина, которая, по неизвестным тебе причинам решила прожить свою жизнь именно так. Ты же могла пойти совершенно иным путём. Ты могла выбрать свой собственный путь. И ты выбрала.

С другой стороны, ты чертовски благодарна всему, что с тобой было, ведь кто знает, может будь твоё детство иным, ты бы никогда не была настолько счастливой. Не улетела бы из Тампы, не стала стюардессой, не бежала от отношений как от огня, вышла бы уже замуж за какого-нибудь коллегу по офису, не полетела бы в Барселону и не встретила бы Дейрона. А может даже и полетела бы, и встретила, но была бы замужем и сексуальный фотограф не сделал бы твои первые снимки, не подошёл и через несколько минут не целовал бы тебя на узких испанских улочках. Да, наверное эта жизнь была бы неплохой, вполне милой в своей предсказуемости и простоте, но ты точно не была бы настолько счастлива, как сейчас, в эти самые минуты, в объятиях Эттвуда, потому что такой счастливой тебя может сделать только он. В этом ты была убеждена настолько же, насколько в своей к нему любви.

Этой ночью он был так нежен, как ещё никогда прежде. И ты не сопротивлялась. Растворилась целиком в его поцелуях, прикосновениях, в его горячих движениях. Он прекрасно знал, что делать, чтобы раз за разом доводить тебя до кружащего голову оргазма. Как же он был хорош. Вынуждал кусать губы, сминать пальцами простыни, стонать его имя. Он был в тебе. В твоём сердце. В твоей душе. Он наполнял тебя целиком, и одна лишь эта мысль сводила тебя с ума. Этой ночью ты спала чертовски крепко, в его объятиях, и лишь в полдень, когда солнце уже настойчиво заглядывало сквозь панорамные окна, открыла глаза. Может, спала бы и дальше, но телефон заходился вибрацией на прикроватной тумбочке. Увидев короткое «Мама», ты сразу взяла трубку, и по первым же секундам поняла, что всё хорошо – слишком радостным был её голос.

– Отца выписали, так что вечерком приезжайте с Дейроном. Будем очень рады вас видеть! – и положила трубку, даже не дожидаясь твоего ответа, как будто у тебя и не было варианта отказаться. Ты откладываешь телефон и, опуская голову на плечо Эттвуда, пересказываешь ему слова матери.

– Мы всё ещё можем никуда не ехать, – оставляешь короткий поцелуй на губах, – заказать еды и вина, – целуешь в шею, чуть проводя по ней языком, – запереться в номере, – теперь за ухом, прикусывая мочку, – и трахаться целые сутки, – шёпотом, обдавая горячим дыханием. Обнажённым бедром чувствуешь, какой сильный эффект производишь на брюнета. Твоя собственная кровь тоже уже закипает, но ты улыбаешься, и резко поднимаешься, натягивая на грудь тонкую простынь.
– Или может ты хотел на пляж, прошвырнуться по местным достопримечательностям и явится вовремя на званый ужин? – с таким невинным лицом, будто только что своими же прикосновениями не возбуждала Дейрона. Видишь по закипающему взгляду Дейрона, что ни до пляжа, ни до достопримечательностей вы сегодня не дойдёте. Ужин? Ну что же, поесть вам всё же придётся, потому что потом впереди ещё целая ночь вдали от работы, дел и уже такой родной Калифорнии.

Твой день начался настолько идеально, что ты, казалось, совсем уже не переживала об ужине. Ты счастлива, рядом с тобой чертовски привлекательный мужчина, которого ты любишь и который, ты не сомневалась, любит тебя, у тебя хорошая работа, планы на будущее, прекрасная жизнь в Калифорнии. Не смотря на всё прошлое, на все психологические травмы, ты справилась, ты победила, ты не дала страхам и сомнениям испортить тебе жизнь. Так чего тебе бояться? Расспросов? Ты готова к любому из каверзных вопросов, да и была уверена, что Дейрон тоже готов. Ты не боялась разговоров о возрасте, свадьбе, детях – да о всём, что угодно – слишком уверена в своём выборе и в мужчине, по правую сторону от тебя, чтобы какие бы то ни было слова это изменили. А ещё ты слишком много времени прожила вдали от семьи, сумела выстроить границы и знала, что в любую секунду, как тебе станет некомфортно, ты просто встанешь, попрощаешься и уйдёшь – давно вышла из возраста, когда не могла никак повлиять на происходящее и просто наблюдала на весь пиздец, что вытворял твой отец. Но да, это в прошлом, и ты совсем не переживаkf, как пройдёт ужин.

По крайней мере, так было, пока ваша машина не остановилась у места назначения. Идеальный двухэтажный дом в идеальном пригороде, с идеальными газонами и клумбами, с вечно улыбчивыми соседями и румяными детьми, с красивыми собаками, что по первому зову приносят кинутую в даль палку, с идеальным барбекю по выходным и не менее идеальными совместными праздниками. И от этой картинки тебе тут же стало тошно, потому что за идеально выкрашенными фасадами скрывалась чаще всего совсем не идеальная жизнь: ложь, предательства, измены, алкоголизм и другие зависимости, самоубийства, малолетние преступники или мужья, что колотят своих жён. Вот такая правда, которую ты много лет наблюдала воочию, пока одним днём не собрала все вещи и не укатила на другое побережье страны.

Сейчас ты чувствовала себя здесь чужой, и если бы не крепко держащий тебя за руку Эттвуд, уже села бы в машину и унеслась прочь из этого места. Но брюнет поворачивает голову, смотрит в глаза, шепчет самые волшебные слова на земле, и ты чувствуешь, как волнение отступает. Он – твоя поддержка. Он – твоя уверенность и сила. Он теперь твой дом. И выдохнув, ты наконец проходишь внутрь.

На первый взгляд, в доме тоже ничего не изменилось. Гостиная с большим диваном и пианино, просторная кухня и столовая с видом на задний дворик. Мама в красивом платье, отец – тоже при параде. Как будто ты никуда и не уезжала – здесь всё было попрежнему. К счастью, прежней не была ты.
– Надеюсь, вы проголодались, – следуете за матерью к столу, где всё уже накрыто на четырёх человек. Много блюд, свечи, бокалы для вина (подозреваешь, что отцу в этот бокал нальют что-то безалкогольное, так как он несколько лет в завязке).

– Дейрон, расскажи, чем ты занимаешься? – отец решает начать расспросы издалека. Ты даже чуть улыбаешься уголками губ, переводя взгляд на Эттвуда, задумавшись, а много ли в его жизни было таких вот семейных ужинов с родителями своих женщин? Чувствует ли он себя комфортно или тоже чуть волнуется, как и ты? Да, ты бы с радостью оказалась сейчас с ним наедине, в номере или в любом другом месте на этой планете, но что ж, вечер только начался, так что пока можно поиграть по правилам родителей и поучаствовать в этом ненавязчивом допросе.

– Алисия сказала, что вы познакомились с ней в Барсеолоне, – продолжает отец, – тоже часто путешествуешь по работе?

Наблюдая, как спокойно и уверенно Дейрон отвечает на расспросы родителей, ты попыталась вспомнить, а когда вообще последний раз вот так ужинала с семьёй. Пожалуй, это было тогда, в другой жизни: прямо перед переездом в Калифорнию, до начала учёбы в Школе стюардесс, до того, как отец бросил пить. Ты была совершенно иным человеком: не доверяющей ни людям, ни миру, мечтающей бросить всё и уехать на другой конец страны, разочарованной в своей жизни, уставшей, одинокой. Очень и очень одинокой. Ты много иронизировала, колко отвечала на вопросы, злилась, почти ничего не съела, а через час уже собрала маленький чемодан и вызвала такси до аэропорта. С тех пор прошло много лет, и жизнь твоя полностью изменилась. Теперь ты была расслабленной (переживала, конечно, но скорее по инерции), счастливой, ты улыбалась и совершенно влюблённым взглядом смотрела на Эттвуда, пила вино, утоляла «нагулянный» за день аппетит вкусной, домашней едой. А главное, совсем не чувствовала себя одинокой. Если бы та Алисия знала, как круто изменится её жизнь, и насколько верным решением было уехать из дома куда глаза глядят... Весь этот путь был не зря. Весь этот путь нужен был, чтобы привести её к этому самом брюнету, что делится фактами из своей жизни перед твоими матерью и отцом, периодически бросая на тебя мягкий, полный тепла взгляд, от которого сердце в миг наполнялось нежностью и любовью.

Ты улыбалась некоторым фразам, считывая в них завуалированный контекст и вспоминая, как всё было на самом деле. Ты видела, с каким интересом родители слушают Дейрона и насколько им нравится всё, что он говорит. Могло ли быть иначе? Может твой ровесник сейчас бы нервничал, смущался, но Эттвуд излучал уверенность. Он был взрослый, самодостаточный мужчина, который точно знал, что хотел от этой жизни. И с каждым его словом, с каждой учтивой улыбкой, с каждым эфемерным прикосновением его пальцев к твоей руке, ты как будто любила его всё сильнее и сильнее, если это вообще было возможно.

– Прекрасно, – другого ответа на вопрос, заданный Дейроном у окна с видом на улочку, и быть не могло. И это была чистая правда. Разворачиваешься и смотришь брюнету в глаза, обхватывая своими тонкими пальцами его ладони. – И это твоя заслуга. Чуть приподнявшись на носочки, оставляешь лёгкий поцелуй на губах мужчины. И тут же слышишь рядом чьи-то шаги, поворачивая голову на звук.

– Детка, поможешь мне с десертом? – мама стоит в дверях и улыбается. – Дейрон, чай или кофе? Сейчас принесём всё в гостиную, проходи и располагайся. Мягко улыбаешься Эттвуду, выпуская его руки, и проходишь с матерью на кухню, где раздаётся запах ванилина, выпечки и свежесваренного кофе.

– Лис, я очень рада за тебя... – начинает женщина. Ну конечно она позвала не ради помощи, а чтобы поговорить. – Знаешь, как бы не было грустно мне это признавать, но я ещё никогда не видела тебя такой счастливой, как рядом с ним.
– Именно так я себя и чувствую, да, хоть долго и не признавалась себе в этом, – пожимаешь плечами, включая кофемашину для новой порции крепкого напитка.
– Он ещё не делал тебе предложение? – в ответ ты просто молча поворачиваешь голову вправо и влево. – Что-то мне подсказывает, что он готов. Но готова ли ты?
Ты забираешь сто стола поднос с десертом и напитками и бросив «Ещё несколько месяцев назад я бы сказала, что не готова», направляешься в гостиную, где вас уже ждали Дейрон и отец.

Ты всё ещё до конца не верила, что всё происходящее в этом самом доме, где прошло твоё детство – реальность, а не безумная фантазия твоего больного воображения. Потому что ещё год назад ты не могла и представить, что вернёшься в этот дом, да ещё и не одна, а в компании мужчины, которого будешь так сильно любить и с которым готова разделить каждый момент своей жизни. Да, в этом ты уже не сомневалась. Вопрос матери там, на кухне, был логичен – она очень хорошо знала тебя. Знала, что ты не ищешь серьёзных отношений, боишься брака, и хоть никогда и не упрекала тебя в этом, понимая, откуда корни этих страхов, но всё же иногда аккуратно в разговоре пыталась разузнать о личной жизни. И вот ты здесь, знакомишь родителей с Дейроном, потому что ни секунды не сомневаешься в тех чувствах, что испытываешь к нему. Он своими сильными руками изгнал из тебя страх, своими поцелуями заставил тебя пересмотреть планы на жизнь, своей любовью показал, что любить – не страшно. И теперь ты и правда была готова к жизни, которая ещё недавно казалась несвойственной тебе.

Дейрон шепчет на ухо «как же я тебя порчу», и ты широко улыбаешься. Были бы одни, ты бы обязательно ответила, что о её испорченности Дейрон должен знать не понаслышке. Всё же через несколько минут знакомства вы распивали вместе ром по дороге к океану, а ещё через несколько – жарко целовались. И это не было похоже на соблазнение мужчиной молодой девушки – каждый этот жест был на сто процентов взаимен. Так что Эттвуд лично знаком с каждым демоном, что живёт в тебе, и то, что они его не пугают – ещё один повод любить этого мужчину.

На город опускается ночь. Конечно, оставаться ночевать в доме родителей совершенно не хотелось. И не столько потому, что это навевало бы какие-то неприятные воспоминания, а потому, что тебе чертовски сильно хотелось вновь остаться с этим брюнетом наедине и «отплатить» ему за каждую минуту этого чудесного вечера. Родители всё понимают и не уговаривают, так что попрощавшись и обняв мать с отцом, которые успели в этот момент сказать, что безумно за тебя рады, вы с Дейроном вышли из дома, сели в машину и направились в сторону побережья, где находился отель.

Вдруг Эттвуд снижает скорость и паркуется у набережной реки Хилсборо, что проходит через весь город. В это время здесь уже ни души. Выбравшись наружу и сделав несколько шагов к воде, брюнет притягивает тебя к себе, и ты крепко обнимаешь его, чувствуя, как всё-всё волнение последних двух дней отпускает тебя. Закрываешь глаза, уткнувшись куда-то в область ключицы, пока сердце замедляет темп, а тебя обволакивает спокойствием. Сейчас, рядом с ним, ты чувствуешь себя по-настоящему дома, хоть вокруг вас – лишь улица без единой стены. Потому что теперь он – твой дом. Твоя опора, твоя жизнь и твоё спокойствие.

– Как же я тебя люблю – когда последний камень волнения упал с твоих плеч и пульс вернулся к норме. – Спасибо, что не испугался моих демонов. В следующий миг ты накрываешь его губы страстным поцелуем, прижимаясь ещё ближе. – Как насчёт того, чтобы вернуться в отель и искупаться в бассейне? Должен же ты оценить оба моих купальника. Говоришь шёпотом, чувствуя нарастающее возбуждение от близости тела этого мужчины. Но для всего этого у вас ещё есть пара дней отпуска, из которых вы точно выжмите максимум. И будет ли это Тампа или Майами – уже не имеет никакого значения.

Тампа – небольшой город, но именно здесь ты провела первые двадцать лет своей жизни. Вы с Дейроном ехали по его улочкам на арендованной машине, а за окном мелькали знакомые вывески и любимые когда-то места: ресторанчик в итальянском стиле, где в детстве ты обожала заказывать самый большой милкшейк, хоть и не могла справиться даже с половиной; парк, где вы с друзьями нередко гоняли на велосипедах, а потом устраивали пикник на зелёной траве; кинотеатр на центральной улице, где у тебя было первое свидание с мальчиком, который нравился; музыкальная школа, где много лет ты училась играть на пианино; бар, где проводила ночи напролёт, флиртуя с красавчиками и танцуя, пока не заболят ноги; лавочка на набережной, где ты когда-то впервые поцеловалась. Это был твой родной город, и при этом он уже казался таким чужим, потому что последние годы ты провела не здесь. Потому что сердце твоё было не здесь – оно было отдано брюнету, что улыбался своей самой очаровательной улыбкой, пока обе его руки держали руль. Твой дом был там, где он, и не важно, Мадрид ли это, Рим, Лондон или Сакраменто – с ним ты везде чувствовала себя так, как будто остального мира не существует.

Оставив машину на парковке у отеля, вы направились в номер, но только чтобы переодеться. В ванной ты несколько долгих мгновений смотришь в зеркало на собственное отражение, будто всё ещё не веря, что этот вечер остался позади. Ты так долго боялась этой встречи, рисовала её в своём воображении в таких ужасающих красках (где отец снова ведёт себя отвратительно, а мать делает вид, что это нормально), а на деле всё прошло гладко и спокойно. Можно даже сказать идеально, так, как ваша семья всегда выглядела со стороны. Может люди и правда способны измениться. Всё же ты тоже сильно изменилась – открыла сердце, пустила туда любовь, доверилась, перестала бояться. Дейрон изменил тебя. Так может смог и отец? И об этом ты ещё обязательно подумаешь, через некоторое время, когда мозг переварит всё случившееся сегодня в доме твоих родителей. А пока ты настроена насладиться этим вечером в компании самого горячего мужчины.

– Ну что, или всё же лучше цветной? – улыбаешься Эттвуду, выходя из ванны в белоснежном купальнике, который так идёт твоей загорелой коже. Сверху накидываешь платье-халат из воздушной ткани, обуваешь босоножки и протягиваешь руку Дейрону. Знаешь, что он предпочёл бы никуда не выходить, заказать ужин прямо в номер, и не вылазить из постели, но для этого у вас впереди – целая жизнь. Так почему бы сегодня не насладиться прохладой бассейна и коктейлями, подаваемыми прямо на бортик?

Лифт спускает вас в лобби отеля, откуда широкие двери ведут по освещённым дорожкам прямиком к гигантскому бассейну, бару и шезлонгам. Играет негромкая музыка, вокруг – не очень много людей, потому что время близилось к ночи, но всё же вы были не одни.

– Как насчёт поплавать? – смотришь прямо в глаза Дейрону, а уже в следующий миг разбегаешься и бомбочкой прыгаешь в воду, вздымая в воздух множество капелек воды. Смеёшься искренне, радостно, чувствуя, как лёгкость наполняет каждую клеточку тела. Лёгкость и любовь. – Присоединишься?