она ждет эту ночь больше, чем подарков на рождество. смакует мысли о том, сколько неистовых воплей и крови предстоит увидеть собственными глазами. нежно водит кончиками пальцев по лезвию своего любимого ножа, улыбаясь уголками губ. глаза искрятся абсолютным безумием. сегодня она преподнесет жертву своему внутреннему демону. и не одну. патрисия слишком долго ждала, чтобы мелочиться: она готова  забирать жизни, выполняя функцию бога.
лучшие друзья девушек вовсе не бриллианты. лучшие друзья девушек - демоны. они заставляют забыть о существовании христа, божьей кары, законах. они соблазняют, увлекают за собой на путь, лишенный капли света. и однажды свернув туда — дороги назад не будет. и будучи еще совсем юной — патрисия свернула. без сожаления и желания стать нормальной. жестокость взращивалась в девушке с рождения. маленькая патти отрывала головы куклам, рисовала откровенные сцены насилия и неприкрытой кровожадности. бедные матушка и глава семейства: оба ребенка и такие звери. патрисии всегда было интересно, каково это: осознавать, что породила истинное зло на свет?
она не успела задать вопрос до того, пока сердечко матери полностью не отказало. какая жалость. патрисия так и не узнает заветный ответ. разве что до тех пор, пока сама не отправится на тот свет. правда, патти планировала сделать это по своей воле, а не быть убитой кем-то. но матушку нужно было наказать за то, что явила миру двух безжалостных ублюдков.
внезапно раздается сигнал, свидетельствующий о начале судной ночи. улыбка на лице девушки становится шире. она полностью облачается в белую одежду и лишь глаза выделяет угольно-черным цветом, небрежно размазывая подводку. босиком спускается в гостиную и подходит к окну, отодвигая шторку. ночь уже окутала город своей тьмой, небо затянулось облаками. ни единой души более не бродило по улицам: все заперлись в своих домах, наивно полагая, что это спасет. патрисия усмехается, поражаясь глупости людской. не дожидаясь брата, патти достает из хранилища все запасы оружия, кои имелись в их распоряжении: пистолеты, удавку, различные ножи, парочку дубинок, скальпель, шокер. в свой карман кладет спички и сигареты. присаживается на подоконник, закуривая.
— гореть им всем вместе с их ненаглядной марией.
шепотом говорит, презрительно морщась. делает глубокую затяжку, наслаждаясь никотином, параллельно крутит нож свободной рукой. держа сигарету в зубах, вытягивает левую руку и лезвием вырезает на коже перевернутый крест. гордо терпит боль, в конце позволив себе тихонько айкнуть. подобными "рисунками" она украшала свое тело каждую новую судную ночь. патрисия верила в то, что это принесет ей удачу в кровавых делах.
— эй, братец, ты готов?
патрисия тушит сигарету о подоконник и бросает на пол.
— сегодня я возьму это, — она с блаженным видом рассматривает биту, убирая нож в подвязку. — пора начинать жатву.
патти радостно мчится на улицу, мечтая поскорее нарушить воцарившийся покой. в поле зрения попадает соседская машина, которую отчаянно пытался завести мужчина, живущий через дорогу от них. патрисия буквально вприпрыжку движется к автомобилю, залезая на капот. она мило улыбается в ответ на испуганный взгляд соседа и совершает удар битой по лобовому стеклу, сопровождая свое действие заливистым смехом. затем садится на корточки, достает спичку и зажигает ее, водя пламенем туда-сюда.
— я видела, как ты ударил свою супругу позавчера. за такой грех нужно платить.
мужчина мотает головой и пытается выбраться из машины, однако, к радости патти, двери неожиданно заклинило. какая жалость.
она спрыгивает с капота и подходит к бензобаку. открывает его, зажигает еще одну спичку. выдерживает паузу, после чего бросая ее прямо в бак. и быстро ретируется, пока автомобиль не рванул.
патрисия хлопает в ладоши, наблюдая за взрывом.
— ба-бах! минус один! что скажешь? неплохое начало? — патти толкает плечом своего брата, поигрывая рыжими бровями. она выглядит настолько счастливой, будто поймала букет невесты на чьей-то свадьбе, а не подорвала невинного человека. неужели, в этом и заключается безумие?
патрисия восторженно побегала хороводом вокруг горящих остатков соседского автомобиля и двинулась дальше, посматривая на другие дома. некоторые жители рискнули выглянуть в окно, привлеченные столь громким звуком. увидев двух садистов, они вновь зашторивали окна, и наверняка проверяли надежность своих замков на дверях.
следующей жертвой оказался бомж, которому просто некуда было спрятаться. он сидел за мусорными баками, наверное думая, что здесь его не заметят. возможно, это сработало бы, если бы на охоту не вышли именно патти и ее не менее шизанутый братик.
патрисия подпалила бедолаге брови и ресницы, закончив свои издевательства отрезанием века на правом глазу. бездомный человек предпринимал жалкие попытки сопротивляться, но все безуспешно. его крики заполнили тишину улиц города. выбросив отрезанное веко в мусорку, патрисия вдруг поджала губы.
— мне скучно с ним, — обиженно заявила она, пнув человека к ногам брата, — закончишь?
бездомный потянулся руками к ногам брата патрисии, вновь начиная молить о том, чтобы его пощадили.

она любит своего брата. никто бы никогда не подумал, что такая девушка, как патрисия, способна испытывать такое чувство, как любовь. это кажется немыслимым, чем-то сказочным, мифическим. она могла талантливо изображать искреннее дружелюбие и вселенскую любовь ко всем окружающим, но в душе разрезала каждого собеседника напополам. и именно этим своим мыслям патрисия и улыбалась столь лучезарно, а вовсе не вашим наскучившим донельзя лицам. она бы исполосовала эти ненавистные рожи, глазом не моргнув. патрисия — сущий дьявол, в ней нет места чему-то светлому и радужному. она не розовый плюшевый пони, который временами злится. злоба — неотъемлемая часть девушки. фактически, патти — и есть само зло, которое обрело плоть и кровь. антихрист, пришедший сюда, чтобы уничтожить все созданное великим творцом.
но брат — единственное живое существо рода человеческого, которое дорого ее черному сердечку. патрисия любит его безгранично. эта любовь проявляется везде и всяко: во взгляде, которым она его одаривает, в прикосновениях, когда с трепетом дотрагивается до его щеки, в улыбке, что чиста как юная дева, принесшая обеты перед богом, в голосе, в каждой фразе, в каждом слоге, в каждой букве, что адресовано лишь ему. настолько сестринская любовь непорочна и кристально чиста, что невольно задумываешься о том, что в этой жестокой женщине еще живет что-то, не чуждое нормальному человеку.
однако эти любовные эмоции ограничиваются только лишь ее братом, не распространяясь никуда больше. все остальные вызывают в патти необузданную агрессию, животное желание убивать. так что, можете смело забыть про то, что патрисия может измениться. нет — не бывать этому. никогда. ни в какой жизни. однажды падший уже не сможет воспарить, не так ли? патрисия убеждена в том, что прощение бога — выдумка. и на самом деле он не стремится простить грешников. а патти уже много согрешила. и навеки увязла в своих пороках. впрочем, не больше, чем ее брат. они всегда шли рука об руку. и он вселял в патрисию еще большую уверенность, позволял ей ощущать защиту, что развязывало руки девушке пуще прежнего.
судная ночь — лучшее, что смогло придумать и внедрить человечество, по мнению рыжего дьявола. это единственное, за что она уважала людей. ночь полной безнаказанности, ночь, когда действительно все желания претворяются в жизнь. об этом можно было только мечтать, а теперь — это существует наяву. в первый раз, когда правительство проводило эксперимент с ночью вседозволенности, патрисия была вне себя от счастья: она до конца не верила, что в мире свершилось что-то поистине прекрасное. прекраснее судной ночи нет ничего. жаль, что ее объявляют столь редко, всего раз в году. но оттого и суровее ведет себя патти, выплескивая всю накопившуюся за целый год агрессию. и сейчас, она с наслаждением наблюдала за тем, как любимый брат заканчивал начатое ею. глаза девушки горели. душа ее пела. восторженное "ах" сорвалось с уст, когда бездомный сдох. патрисия, завороженная мощью, исходившей от натаниэля, поплелась следом за своим братом. ей неважно, куда идти и кого убивать. пусть ведет ее туда, куда посчитает нужным — жертв можно отыскать повсюду, в каждом закоулке города.
вскоре, патти узнала место, куда направился нэйт. надо же, ее подружка, считающая себя стервой, но на деле — обычная девчонка с завышенной самооценкой, трусливо прячущаяся сейчас в своем доме, который ошибочно принимала за неприступную крепость. дура.
— с каких пор тебя интересуют дешевки? — патрисия презрительно хмыкает, искренне не понимая, как такая безмозглая шлюха может привлечь ее брата. — ты ведь разрешишь мне немного подрезать ее блядский рот? — умоляющим тоном вопрошает патти, глядя на брата взглядом голодной собаки. — или хотя бы выдрать ей зубы. тебе будет безопаснее иметь ее. — и рыжей кажется, что это довольно веская причина. она бы не хотела, чтобы кто-нибудь отгрыз детородный орган натаниэлю.
разговор был прерван звуками по ту сторону двери.
открывать дорогу в свою крепость их мадам, разумеется, не торопилась.
— я знаю другой путь. эта тупица всегда забывает запереть вход с другой стороны. — патрисия закатывает глаза и направляется к забору, перелезть через который пришлось потрудиться. как и предполагала рыжая — ее дражайшая подруга не закрыла дверь, ведущую в подвал их дома. а оттуда подняться на первый этаж — как два пальца. патти, отворив заветный вход, жестом пригласила брата. — отблагодаришь потом. — она задорно поиграла своими рыжими бровями. — только тссс — пусть для нее это будет сюрприз.
девушка безумно жаждала лицезреть панический страх в глазах подруги. она была так себе. слишком много о себе думала, порой раздражала патрисию разговорами ни о чем, позволяя себе фразы, за которые можно и башки лишиться. видимо, час расплаты настал. а учитывая, что патти придется отдать ей своего брата... такого, по мнению рыжей, девчонка вообще не заслуживала, а значит убивать ее придется более изощренно.
пробравшись в дом, патрисия обнаружила, что первый этаж пуст. и не выдержав, маленький рыжий чертенок битой снесла хрустальную вазу, попавшуюся на глаза. послышался взвизг откуда-то выше. видимо, наивная дурочка пыталась спрятаться.
— раз, два, три, четыре, пять — мы идем тебя искать! — проорала патти на весь дом, разбивая стеклянный столик. она взяла натаниэля за руку, чуть притянув к себе. — пусть бежит, если захочет. я встречу ее тут. и будь осторожен, мало ли, что задумает выкинуть эта дрянь.
и девушка правда переживала за целостность и сохранность своего дорогого братца. не дай боже случится с ним что — она сожжет живьем эту сучку и пустит по всем кругам ада.